Но никто и не встретился, только соседский пёс, провожал его до ворот, заливисто лая. Никто его не окликнул, стражники не пытались остановить, и он побежал дальше, чувствуя, как с каждым шагом становится всё легче.
Колдун ждал под обугленной яблоней. Он стоял, прислонившись к стволу, лицом к Великому лесу, весёлый, будто ничего не случилось.
— Ну, ничего не забыл? Вижу, и нож твой убогий всё ещё при тебе…
Скай хотел огрызнуться, но почувствовал, как слова застревают в горле.
Если бы не я, Колдун не пропустил бы тот удар. Если бы не я…
— Прости меня, — прошептал он вслух. — Если бы не я… если бы я тебя послушал, тебя не ранили бы.
Колдун беспечно рассмеялся.
— Если бы ты меня слушал, ты не был бы Вейтаром. Не тревожься из-за меня. Ну, теперь-то ты все свои нерушимые обещания выполнил?
Скай оглянулся на стены Фир-энм-Хайта. Ну и пусть остаётся! Нужен мне больно город, где женщин забрасывают камнями…
Если этот клятый город сгорит…
— …туда ему и дорога, — повторил Скай прежде, чем понял, что говорит вслух.
Колдун вопросительно поднял брови.
— Ты это сказал тогда, в лесу. Я тогда не понимал, а теперь… А теперь другого не понимаю. Колдун, зачем ты мне помог? Я совсем о другом думал тогда, но ты-то знал, что они казнят тебя!
— М-м, — отозвался Колдун с мечтательной улыбочкой на лице. — Откровенно говоря, я понятия не имею, зачем. Что ты так смотришь? У каждого разумного человека есть право на нелепые поступки. Это разнообразит жизнь.
— Да, я вижу, как её разнообразило, — пробормотал Скай, думая о мёртвом Квиаре, о ноге Мельгаса, о ране Колдуна, об изгнании.
— Не будь таким унылым. Это был весёлый бой, в конце-то концов. Жаль, что такой короткий.
Колдун зашагал к Великому лесу. ничто не заставит меня полюбить все эти деревья, подумал Скай мрачно и поспешил за ним.
— Эй, а куда мы идём теперь? Далеко?
— Далеко? Кому как. Мы идём на север, в Сокрытую Гавань. А теперь помолчи и не мешай мне думать.
Теперь лес не казался Скаю таким враждебным, как раньше. Его не особенно пугали ни ночные шорохи, ни туман. И вообще, если привыкнуть, было очень даже неплохо идти по этому лесу с Колдуном и сидеть у костра, не думая, что будет следующим утром.
Только вот Колдун Ская беспокоил. С виду он был по-прежнему весел, резок и — когда ему хотелось — безумен, шёл прежним лёгким шагом, не оставляя следов на траве. Но левой рукой он не шевелил, и заметно было, что рана в плече причиняет ему боль. Однако Скай хорошо усвоил, что Колдун слишком упрям, и долгое время заговорить об этом не решался.
Спустя пару дней они наткнулись на заросли приземистых, невзрачных кустов. Скай не обратил на них внимания, а вот Колдун очень заинтересовался.
— Смотри-ка, — сказал он, останавливаясь, — а ведь раньше он гораздо севернее рос…
— Что это?
— Аг, рот'н'маррийский земляной орех, — ответил Колдун и двинулся было, собираясь наклониться, как вдруг лицо его посерело от боли. — Ну-ка, Вейтар… выкопай нам несколько.
Скай, не споря, опустился на колени перед ближайшим кустом. Орехи были с кулак величиной, морщинистые и какие-то кожистые, похожие на засохших голых животных, и выкапывать их было гнусно. Но Скай поглядывал на Колдуна, и желание поворчать пропадало.
Он выкопал орехов с десять, когда Колдун наконец задышал ровнее и перестал скрипеть зубами.
— Довольно, — сказал он своим обычным голосом. — На ужин этого хватит. Пошевеливайся, Вейтар.
Скай поспешно затолкал орехи в сумку и побежал догонять Колдуна.
Какое-то время они шли в молчании, но потом Скай не выдержал.
— Послушай, — сказал он Колдуну в спину, — что у тебя с рукой?
— Не твоя забота.
Скай уязвлённо поджал губы. Поставить бы низкородного на место, чтобы впредь был поучтивее… Но всё-таки он был обеспокоен не на шутку, поэтому сказал снова:
— Видно же, что болит.
— Сказал ведь тебе: не твоя забота.
— Очень даже моя! — рассердился Скай. — Нам надо было остановиться где-нибудь. На ферме или… в гостинице, подождать, пока твоя рана…
— Моя рана пусть тебя не беспокоит, — нетерпеливо перебил его Колдун. — Мы не можем ждать. Мы должны торопиться.
Скай уже набрал в грудь воздуху для гневной реплики, но тут гибкая ветка, чиркнув о плащ Колдуна, хлестнула Ская по лбу. Он зашипел от боли и дальше шёл молча, хмурясь и пытаясь отряхнуть с рук остатки грязи с орехов.