— Мне здесь по душе, — от всего сердца ответил Скай. — Очень! Если бы не Колдун… мне кажется временами, будто… будто я здесь давным-давно, и будто так и должно быть…
Она не удивилась.
— Не зря среди твоих предков были Хиллодор.
— Это хорошее место. Но если… — огромность подступающего страха заставила его остановиться. — Если Проклятые придут… как вы будете защищаться, если не проливаете крови?
— Нам нет нужды защищаться.
— Тогда они убьют вас всех, — проговорил Скай с отчаянием, — и сожгут Хиллодор.
Но в её безмятежных золотистых глазах не всколыхнулось ни тени страха, будто он говорил ерунду.
— Я слышала, что вы думаете о смерти иначе, — сказала она мягко. — Но мы её не страшимся. Ведь вся пролитая кровь уходит в землю, к Владычице Ирконхер…
Она сдвинула брови, с трудом подбирая слова, и наконец сдалась.
— Я спрошу у Слушающих, как мне лучше объяснить это тебе, живущему-под-крышей. Ты делишь с нами общую кровь и не вовсе глух к голосам Хиллодора. Но пока не тревожься об этом. Ты — наш гость. Ты в безопасности. Нас ждёт Чаша.
После того, как искрящаяся вода, наполнявшая чаши, без следа впиталась в землю, зеленоволосые опять разошлись. Скаю не хотелось уходить, и он стался сидеть один у опустевшего озера. Он смотрел, как призрачно светлеют между деревьев одежды зеленоволосых, слушал, как удаляются голоса и шаги, пока они не стихли вдалеке и не остался только шелест листьев.
Поднялся ветер, и стало прохладно. Скай никак не мог перестать думать о свитке. Я ведь не узнал ничего нового, повторял он про себя. Фир-энм-Хайт — свободный город, а все свободные люди берут в руки оружие и защищают свой дом, если придёт нужда. Я ведь тоже готовился стать воином. Воины это и делают — сражаются. «Льют кровь». Это зеленоволосые хорошо выдумали…
Но одно дело — лить гнилую кровь Проклятых. Нелюдей, свирепых убийц, чужаков. И совсем другое дело — люди. И не враги, а, Имлор помилуй, соседи, товарищи, родичи. Родичи. Как с этим можно жить и смотреть друг другу в глаза?..
Надо поспать, сказал он себе, сворачиваясь клубком. Без толку думать о том, что давно прошло, когда передо мной такое большое дело. Завтра снова в путь, нельзя быть уставшим…
Кто-то тряс его за плечо. Скай открыл глаза, недоумевая: очевидно, он и вправду заснул, потому что была уже ночь.
— Пойдёшь? — прозвучал из темноты нетерпеливый шёпот, и Скай узнал девочку — ту, которая плакала из-за свирели.
— Куда? — сипло спросил он, протирая глаза.
Она, конечно же, не ответила.
— Пойдёшь или нет?
— Да пойду, пойду…
— Только ступай тихо и не отставай, — прошептала она и побежала под деревья.
Хоть она и была младше и меньше ростом, но бегала очень быстро и почти бесшумно. Скай по сравнению с ней был все равно что дикий кабан в зарослях.
Ночь была тихой, будто всё вокруг замерло в ожидании. Кое-где между древесных крон пробивался чахоточный свет, и платье девочки то выступало из непроглядной тьмы, то снова сливалось с ней. Скай понятия не имел, как она находит дорогу, мрак был — хоть глаз выколи. Несколько раз он едва не споткнулся о спящих зеленоволосых, но они никого не потревожили. Скаю чудилось уже, что ещё немного — и он станет лесным духом и будет вечно бежать по этому бесплотному лесу.
Но наконец они остановились. Впереди была большая прогалина, и над ней в бледном звёздном небе вместо двух лун горел — и готовился погаснуть — крошечный краешек.
Волосы зашевелились у Ская на голове, и он поспешно сложил охранительный знак. Как он мог забыть! Сегодня же ночь Поворота Года! Самая тёмная в году…
— Сегодня же… — начал было он, но девочка шикнула на него.
— Молчи! И не пыхти так.
Она взяла его за руку и потянула за собой.
Скай хотел было поставить её на место, но передумал. Вокруг было совсем пусто и совсем тихо — ни звука, кроме частого стука сердца у него в ушах. Но они подкрадывались к прогалине осторожно, как к дикому зверю. Посередине неё что-то чернело, и Скай не знал, что пугает его больше — это разверстая дыра или неумолимо иссякающий в небесах свет.
Девочка дёрнула его за руку.
— Да тише ты!
— Сегодня же Поворот Года, — прошептал Скай в ответ, не пытаясь храбриться. — Луна гаснет! Мы… ничего не увидим…
Он встречал ночь Поворота каждый год со всеми фир-энм-хайтцами, возле больших костров, под пение жрецов. Он знал, что и в этот раз после нескольких мучительных мгновений Младшая луна покажется из-за плеча своей сестры, как ни в чём не бывало. Но эти несколько мгновений были невыносимыми даже там, в тесной толпе, среди освещённых кострами знакомых лиц. А здесь…