— Спасибо!
Скай проворно забрался сзади на телегу.
— Я до стены и обратно, — крикнул матери Ирек, запрыгнул следом, и они уселись рядышком, свесив ноги.
Йокт, Лайяр, бабка, Саанья, Тойт, Вихор с Веснушкой — Скай пообещал себе, что запомнит их накрепко, вот такими, как сейчас, — как они стоят за калиткой и улыбаются, и машут ему руками. Он, смущаясь, помахал в ответ и прибавил беззвучно, но от души:
— Храни вас Имлор.
Ему было грустно уезжать, но грусть скоро прошла. Солнце разгоняло тучи и светило Скаю в спину, тавик шагал споро, и с каждым шагом приближался Н'ганнэн-Тор. Мальчишки провожали их любопытными взглядами, встречные желали лёгкой дороги, а какой-то здоровый бородач с вилами в руках окликнул Умвела из-за ограды:
— Эй, дед! На ярмарку?
Умвел согласно крякнул в ответ.
— А мы до вечера и не управимся. Но смотри, нагоним вас по дороге, если будете так же тащиться!
Они раскачивались на телеге, а их длинные тени тянулись вдоль дорожных ухабов. Ирек долго молчал и только расчёсывал старую царапину на руке.
— А из Н'ганнэн-Тора ты куда потом? — спросил он наконец. — На Восток?
— Да.
— На войну? К отцу? Я сразу так подумал… Нет, ты не отвечай, просто… когда доберёшься… если там будут наши люди, в войске, отсюда, из Элирдера…
— Я не знаю точно…
— Ну я же и не точно. Вдруг. Вдруг… ты и моего отца встретишь…
Скай улыбнулся.
— Скажи хоть, как его имя.
— Рист Рысий Шаг, — заторопился Ирек. — Ты его сразу узнаешь, у него глаза такие жёлтые, как у кошки, и на левой руке вот так пальца нет. Если встретишь кого из наших мест, ты спроси, его тут все знают…
— Ладно. Если встречу его, скажу, что тебя видел.
— Ага. И что… ну, что всё хорошо у нас. Матушка больше по ночам не плачет, и Веснушка с весны не болела, и дядя Йокт уже меньше мне уши дерёт…
— Ладно, я скажу ему.
Они тем временем выехали на окраину городка, а теперь и крайние дворы остались позади. Теперь по обе стороны пестрели поля.
— Ну, вон уже и стену видно, — вздохнул Ирек. — Пора мне.
Он замешкался, будто не знал, что ещё сказать.
— Ну, прощай, Вейтар. Может, свидимся ещё.
Ирек спрыгнул в дорожную грязь. Неуклюжий и очень печальный. Скай колебался одно биение сердца, потом прыгнул следом. Зажатый в руке белый плащ потянулся за ним. Скай встряхнул его в воздухе и накинул изумлённому Иреку на плечи.
— Свидимся. Обещаю.
Скай пожал ему руку, догнал телегу, взобрался на ходу. Уселся поудобнее рядом с сумкой, откинулся на пузатые тыквы и счастливо вздохнул. Тавик бодро зарысил под гору, а когда телега поднялась на следующий холм, Элирдера уже не было видно: и позади, и впереди была только тряская слякотная дорога.
Глава 11. Н'ганнэн-Тор
[Свободные земли: Ваар, Западные Берега. Дорога на Н'ганнэн-Тор. Год 486 века Исхода, месяц Неверного Ветра.]<О Начале Земли>: 10. Было их двое в Мире огромном — Маиррайс-князь и с ним его Эльлаир — Мир был их царством весь, безраздельно.11. Но это царство было безмолвно, тихо стояло, как дом опустелый — с крышей прогнившей и без очага.12. Лишь Пустота всюду простёрлась; земли ещё не было и небосклона — пел Изначальный, о том не заботясь.13. Маиррайс-князь и с ним его Эльлаир были едины в царстве пустынном; союз нераздельный шесть породил ветров могучих — крылатых всадников.14. Старший из них Руйваром звался — нравом гневлив, грозен обликом; неистовый рог был ему голос.15. Свиреп и дик — Аррхар беснуется, зубами скрежещет, воет волком — воля радует горячее сердце.16. Тих и ласков — зовётся Наммаром; всё ему мило, всем он радостен — добрые вести на ухо шепчет.17. Льёт слёзы Гьёллар порывистый, мечется всюду, покоя не ведая; что ищет — и сам того он не знает.18. Младших два брата, вместе рождённые, — точно два дерева сплелись корнями: гибнет одно и другое губит. БезвременьеПеснь о Сотворении Мира
Ехать на телеге ему понравилось. Конечно, бросает из стороны в сторону на каждом ухабе, но всё лучше, чем тащиться пешком по грязище. Хочешь — ногами болтай, хочешь — лежи на облака смотри, а вокруг простор, и мысли от этого простора бегут неторопливо и мирно, и о дурном не думается.
К вечеру ощутимо похолодало, и Скай про себя помянул добром родных Ирека и перешитую поддёвку. Телега съехала на обочину, на высокое сухое место, к редкой рощице. Пока Умвел распрягал тавика, Скай, радуясь возможности размять ноги, сходил за хворостом. Потом они уселись у костра, и Умвел достал из холщового мешка горшок с остывшей кашей, а Скай — мясной пирог, который дала ему с собой Лайяр. Спать они улеглись сытые и довольные жизнью.