- Дура, ты что ушла?! Я сейчас отнесу тебя, потерпи
- Нет, не надо, сейчас пройдет – она пыталась отбиться о т его рук
- Я не спрашиваю, возьмись за шею
- Нет! – она отерла тыльной стороной руки губы. – Со мной все нормально.
- Ты себя со стороны видела?!
- Я беременна, Саш, со мной так часто теперь. Все нормально.
А он окаменел. Беременна? Как? Как так получилось? Когда? Почему?
- Почему? – видимо он задал последний вопрос вслух, а она переспросила и усмехнулась – мама с папой тебе про пестики и тычинки разве не рассказывали? Так бывает. Когда мужчина и женщина занимаются сексом, – в голосе сквозила злость. – а у мужчины плохая реакция.
Ее снова скрутило спазмом, а он держал ее за плечи, пока приступ рвоты не прошел.
- Все, теперь точно все. – откинулась спиной на дерево, закрыла глаза.
- Как Димка вообще тебе позволяет от себя отходить? Ты же никакая!
- Ему что, все девять месяцев меня за руку держать? Смешной ты. Принеси, пожалуйста, воды, Саш, я умоюсь, а то так к гостям выходить не комильфо.
-Да, конечно, я сейчас. – он быстро вернулся с бутылкой воды и платком. Она приняла и улыбнулась.
- Спасибо. Полей пожалуйста, лап. – она умылась, пофыркивая, и прополоскала рот. – Все, теперь можно идти назад, развлекать гостей.
- Для чего ты согласилась на это, раз так себя чувствуешь?
- Ну нельзя же у людей отнимать повод для праздника, - она улыбнулась, правда улыбка получилась вымученной, подчеркнувшей темные круги у глаз, - они же готовились, ждали…
- Пойдем, я тебя доведу.
- Ты доведешь, - рассмеялась она, - я в тебе никогда не сомневалась, ты кого угодно доведешь, ты талантливый.
- Язва – улыбнулся он
- Еще какая, со стажем! - а потом помолчала и серьезно сказала – спасибо, что пришел. Без тебя было бы совсем тошно. – и убрала волосы с его лба. Он замер под ее рукой. – пойдем, а то скажут, что ты украл чужую жену.
Чужую. Жену.
Черт, это больнее и унизительнее чем та пощечина. Словом, наотмашь.
После этого он уехал, как и хотел. И вытравливал из своей головы мысли о ней. Получалось с переменным успехом. Но бесконечные дела, цели, возможности, которые нельзя было упускать, практически полное безденежье на первых порах, когда он старался накопить первый взнос на ипотеку… Круговерть жизни захватила, приглушив тоску. И вот он через полгода приехал к родителям на свой день рождения. На следующий день в театре он случайно пересекся с Димой, и тот практически насильно затащил его в гости, хотел показать сына. А он не смог отказать. Юлю Дима даже не предупредил, просто с порога закричал
- Жена, смотри, кого я к нам привел! – из комнаты тут же раздался детский надсадный плачь, и тихое «черт»
- Дим, ну можно потише, я его полчаса уже укладываю… - в голосе ничего кроме усталости. Плачь стих.
- Ты сначала посмотри, кто у нас, а потом будешь ворчать. Да ты проходи, проходи, что в дверях-то?
- Мне неудобно, кажется я не вовремя тут…
- Да ерунда, проходи. – и пихнул его в спину, а в этот момент из комнаты вышла она с ребенком на руках и замерла узнав.
Он жадно пробежался по ней глазами: волосы прихвачены небрежно, домашняя рубашка до середины бедра и расползающееся темное пятно на ней от прилившего молока. Он сглотнул. А она смутилась и забежала обратно в комнату. Как же он ее захотел тогда, до рези в паху, и на все плевать: и что чужая жена, и что ребенок.
Дима проводил его на кухню, расспрашивая как живет, что нового. Минут через пятнадцать туда же вошла и она, уже переодевшись, и стала накрывать им на стол, не смотря на него. Димка схватил ее, усаживая себе на колени, а она сжалась вся и вывернулась из его рук. Закрытая, надломленная, потухшая… Саше хотелось дать Димке в морду, орать, что с ней нельзя так, только не с ней! Разве он не видит, что ломает ее? А она поставила все на столе и молча ушла к начавшему опять хныкать сыну. Он ушел тогда с твердым желанием больше к ней не возвращаться, боялся не сдержаться и натворить дел.