Глава 10
За окном стемнело, а он сидел, не зажигая света. Дядька уже прошаркал к себе в комнату, а он все вспоминал, вспоминал…
Она позвонила через полгода. Он был в офисе, но увидев, от кого вызов выбежал на улицу, и ответил.
- Привет.
- Привет. – тысяча вопросов вертелась в голове, но он молчал. И вдруг
- Подари мне сутки с тобой. – ее голос дрогнул – я приеду, можно?
- Когда? – вопрос выстрелом.
- Завтра.
- Я встречу. Позвони, как сядешь в автобус.
- Хорошо. – и отключилась.
Он стоял на улице выпав из реальности, не видя и не слыша ничего вокруг, пока приятель-коллега не хлопнул по плечу, выйдя из офиса покурить.
- Сань, ты чего? – спросил тот, заглядывая в его ошалевшие глаза – что-то случилось?
- Я беру админ на завтра. Надо, не спрашивай.
- Как скажешь. Герману на почту скинь, я ему скажу. Что-то серьезное?
- Я же сказал – не спрашивай.
- Всё, всё, отстал! - парень поднял руки извиняясь.
Доработал день как в тумане, мысли метались взбесившимся роем, хотелось перезвонить и расспросить, или самому сорваться и приехать. Ждать казалось худшим из зол, неведение выводило из себя. Он понимал, что Юля не сорвется просто так, тем более ребенку еще года нет… Значит что-то точно случилось. Если Димка что-то сделал ей, он его точно порвет. Хотя нет, он дурак, но не злой. Что тогда? Черт, как же сложно! Так, надо себя занять. Что угодно, только не эти мысли. Он приехал домой и устроил генеральную уборку, приготовил гречку с тушенкой, верх своего кулинарного мастерства, на тот момент, но сам из-за нервного напряжения есть не мог. Так, она останется ночевать… надо белье постельное приготовить… Точно, халат в стирку забросить…
Утром, когда он смог забыться, таки сном, его разрядом по нервам ударил вызов с телефона.
- Привет, я села в автобус.
- Хорошо, встречу на вокзале.
- Спасибо. Спасибо тебе, лап.
- Жду тебя.
Душ, завтрак, последний придирчивый взгляд на квартиру, все ли в порядке, и закрытая дверь. Всё, ждать дома больше не было сил, и он, чтобы скоротать время, решил дойти до автовокзала пешком. Долго мучился около киоска с цветами брать – не брать. Решил не брать, а то вдруг как-то не так поймет… 30 минут, 20, 10… И вот она уже выходит из автобуса и ищет его глазами. Нашла.
- Сашка! – и бежит к нему. Прижимается в объятии и плачет, а сама шепчет – Сашка, мой хороший, Сашенька, не спрашивай меня ни о чем, ладно? Пожалуйста, не спрашивай! Давай, как тогда, после репетиций, помнишь? Стихи, музыка, театр… Только не спрашивай…
А он стоял, обнимал ее и молчал. И готов был простоять так еще бесконечно долго, только бы вот так обнимать ее, гладить по спине и молчать.
А потом была набережная и дождь, и ее смех, когда вода с зонта заливалась за шиворот и какая-то отчаянная, немного истеричная бесшабашность, сменившаяся постепенно продрогшей усталостью. Он набросил ей на плечи свой пиджак, когда она остановилась у перил, глядя на воду, обнял со спины, и, положив голову на плечо, сжал ее руки своими.
- Теперь ты всегда будешь вспоминать мои руки, когда холодно – сказал он ей, согревая.
А потом вечер, и он ведет ее домой, и что-то говорит, говорит, и она улыбается. Он отправил ее в душ, чтобы согрелась, а сам разогревает гречку, заваривает чай. Она вышла смущенная, в его халате, оставив промокшие вещи сохнуть. Села за стол, и как будто закрылась, как раковина. И они молчали, каждый о своем. Он боролся с собой, чтобы не скользить взглядом по запаху халата, раскрывающемуся чуть больше на каждое движение ее руки, но удавалось откровенно плохо. Она вскинула взгляд
- Саш, где можно покурить?
- Тут, на подоконник залезай, открывай окно, сейчас пепельницу дам. – а через паузу решил подколоть - Цени моё доброе к тебе отношение: пепельницу дам, халат специально для тебя постирал.
- Спасибо тебе, мил человек, - подхватила шутку она, и соскочив со стула отвесила ему поклон до пола.
И тут его переклинило. Он подбежал и, зажав ее руки за запястья над головой, поцеловал, вдавливая собой в стену. А она ответила… И тормоз сломался, его понесло… Чертов пояс всё никак не развязывался, он даже зарычал от нетерпения и какой-то первобытной агрессии, стягивая второй рукой халат с плеча…
А потом была ночь, и в ней она, бесконечно смущающаяся, растерянная и такая его, что хотелось ей снова и снова это доказывать. И он доказывал, с хрипом врываясь в нее, и смотрел, как она кусает свою ладонь, чтобы не кричать.
И утро, о которое всё разбилось…
Он провожал ее на автовокзале и до сжатых кулаков и перехваченного горла не хотел ее отпускать. Хоть и было страшно, непонятно, как дальше, но с ней, с ней, С НЕЙ!!! С этим ее огнем, который вспыхивал в глазах каждый раз, когда видела что-то интересное, красивое, новое, с ее эмоциями, которые отражались каждый раз на лице, поражая силой и яркостью, цепляя что-то глубинное, вытаскивая из его нутра саму суть жизни. Когда секс не просто сброс тянущего напряжения, а погружение в обладание ей, доказательство того, что эта женщина ЕГО, ЕГО, черт возьми! Ускользающая в себя, бродящая там, по бесконечным дорогам своего мира. Стон, заглушенный ее рукой... Черт! А должен отпустить! К другому, к сыну…