- Две недели рисовала, - с гордостью сказала она, тихо подходя с кухни, - с котами это было не просто. Это мой личный портал в сказку.
- Удивительно… - у него не находилось слов. Он прошел в комнату, осмотрелся и повернулся к ней – ты удивительная…
- Я дурная, с почесушными руками. – отмахнулась она, - Ты не представляешь, как со мной сложно, особенно когда на меня накатывает творческий порыв, я могу уходить в процесс на недели. И кусаюсь, если меня от него отрывать. Больно кусаюсь. Так, я на балкон курить, а ты бди чайник.
Он кивнул и вернувшись на кухню опустился на табуретку. К нему на колени тут же запрыгнул кот, а другой через весь стол прошел на подоконник, и уже оттуда следил за ним зеленым глазом. Третий высунул голову из раковины, смерил его презрительным взглядом и опять свернулся там клубком, четвертый же сел на пороге и стал умываться. И ему вдруг стало так спокойно… Так спокойно, как не было после родительского дома. Мурчащий кот боднул в руку привлекая внимание и требуя ласки. А он поставил локти на стол, где уже были подготовленные чашки, дожидающиеся только кипятка, и опустил голову в ладони. Она подошла сзади, обняла за плечи, потрепав волосы, он перехватил руку и прижался к ней губами. От нее пахло табаком и ванилью. Прижалась…
- Устал? – провела рукой по шее и плечу свободной рукой, чуть разминая
И он расслабился. Внутренние перетянутые струны вдруг провисли, и усталость последних лет накрыла острой нуждой в понимании и поддержке, он развернулся и обнял, уткнувшись в ее живот лицом. А она стояла и гладила его по волосам, как ребенка, даря утешение и душевный свет. Как же хорошо, Господи, как же хорошо… Именно в этот момент он понял Асадова, что ТВОЯ женщина дается тебе в награду и в утешение… И надо было прожить жизнь, чтобы это понять, да даже не понять, а прочувствовать, каждым нервом, каждой жилой… Сжал ее, и вдруг понял, что она беззвучно плачет. Поднялся. Посмотрел в глаза. Вытер слезы, но мокрые дорожки пробежали опять со слипшихся ресниц.
- Глупая, не плачь…
- Я девочка, мне можно…- она улыбнулась сквозь слезы.
Глава 17
Целовал. Жадно. По-мужски жестко, сбивая дыхание. Вдруг стала вырываться, он протестующе зарычал, прижимая еще крепче.
- Чайник кипит, пусти – она все пыталась отстраниться, - да пусти же, бешеный!
- Черт, - встряхнул головой, - вот что ты делаешь?
- Я? Чайник выключаю – и нервно рассмеялась, - тебе налить?
Схватил за руку и дернул на себя, какой чай к хренам собачьим?! «Она еще способна связанно мыслить? - Как по щелчку включился внутренний контроль, - Сейчас исправим». Куда опять дернулась?
- Пусти в душ.
- К черту душ, а будешь рыпаться прямо на этом столе разложу
- Это предложение или предупреждение? – провокационно улыбнулась, выгнув бровь
- Это констатация факта, не беси зверя.
Вывернулась из захвата и отбегая выкрикнула
- А я не боюсь хомячков! – и убежала в комнату с визгом.
Ну всё, милая, теперь точно нарвалась! Он медленно выдохнул сквозь зубы и пошел за ней. Спокойно вынес всех котов из комнаты и закрыл дверь, а затем так же спокойно начал расстегивать рубашку, следя за ней краем глаза. Сначала Юля улыбалась, стоя у балкона, а потом, видя размеренные спокойные действия занервничала, и шумно сглотнула. Так, пробрало, хорошо. Пусть понимает, что всё идет всегда по его правилам. Три шага до нее. Расширенные зрачки, напряжение, закушенная губа… Правильно. Вытащил рубашку из-под ремня брюк и, сняв, бросил на стул.
- Раздевайся.
- Нет.
- А то сам раздену. И за целостность вещей в таком случае не отвечаю. Раздевайся.
Глядя ему в глаза сняла тунику, а потом взгляд изменился, стал увереннее и руки медленно стали расстегивать клепки на джинсах. Теперь сглотнул уже он. Черт, в эту игру можно играть вдвоем, и ему достался достойный соперник. Расстегнув джинсы, она медленно провела рукой по животу вверх, к полной груди, стянутой кружевом лифа, и завела руку за шею. Ну что ж, поиграем. Взял ее руки за запястья и завел за спину, зафиксировав своей левой рукой. Правой захват шеи, чуть сжать, запрокинув голову, и уже вести руку вниз, медленно по груди, чуть стиснув, по ареоле большим пальцем, удовлетворенно улыбнулся, почувствовав ее внутренний всхлип, и ниже, ниже, под кромку белья, и все это время не разрывая зрительный контакт.
- Да кому ты врешь, девочка, ты же насквозь мокрая, - сказал и рывком развернул к себе спиной, заставляя прогнуться и опереться о подоконник, - а еще немного и будешь кричать. - закончил фразу уже ей на ухо и прикусил основание шеи.