- Хорошо, - пауза, в которую он уже хотел отключиться, но затем прозвучало – обидишь ее... – и сброс.
А не всё так просто с Павлом. Ой не просто. Чувствует, что будет у них еще стычка. Ладно, поживем – увидим…
Остановился недалеко от подъезда раздумывая как начать разговор, чтобы не получить по носу дверью, или, как сказал дядька, сковородкой по голове. Теперь он понял, что действительно зря ушел вчера. Пусть бы проплакалась, успокоилась, может смог бы он ее лучше понять… Ну да ладно, двум смертям не бывать, одной не миновать. Забрал пакеты с заднего сиденья и пошел, волнуясь, но в то же время, и предвкушая.
Глава 26
Подошел к квартире и замер, прислушиваясь, но за ней была тишина. Постучал – тишина. Еще раз – с тем же результатом, только один из котов начал протяжно орать из-за двери. Черт, почувствовал себя полным идиотом. И почему он решил, что она будет дома? Как-никак выходной… Да и вообще, с чего он взял, что она его будет ждать? Дела… и что теперь? Так и стоять с пакетами под дверью? Черт. Вернулся в машину. Телефон опять ожил, высвечивая «Лина». Сбросил. Звонок повторился. Сбросил опять. И тут пришло сообщение: «возьми трубку, это Юля». На следующий звонок ответил.
- Привет, а я тебя у дома жду, телефон привез, извини, что вчера так получилось, - скороговоркой выпалил от волнения Саша.
- Привет. Хорошо, я где-то через полчаса подойду. – голос был уставший, а на фоне прозвучало «Скажи ему, что он идиот. Полный. И я не поняла, ты что, будешь ехать и бежать на другой конец города? Пусть он тебя от меня заберет»
- Кстати, да, давай я за тобой приеду, и скажи ей, что я знаю, что идиот. Диктуй адрес. – от Лины прилетело полное сарказма «какая похвальная самокритичность», он усмехнулся.
- Лин, перестань, - в сторону, а уже затем ему - Спасибо, - она назвала адрес, и он вбил его в запросную строку навигатора.
- Через 15 минут буду. Жди. – отключился.
Пока ехал к ней, дождь закончился и умытые деревья сверкали каплями на листьях в свете показавшегося солнца. Лужи отражали небо с рваными клочьями облаков, переливаясь по краям перламутром растекшихся масляно-бензиновых капель, пока он не разбивал их протектором. Встречные машины обдавали грязной водой, что поднималась фонтаном, стекая серо-коричневыми потоками по лобовому стеклу и капоту. Была в этом какая-то, щемящая душу, веселая нежность поздней весны, очарование, в полной мере, проснувшейся и не успевшей еще устать от жары и пыли природы, когда все это взгляд еще цепляет, не замыленный каждодневной рутиной, сливающий краски в однообразное месиво, в котором смазываются детали. Как закономерно-циклично течение жизни… И если в беспокойной юности мы все время мчимся вперед, хотим получить, добиться, завоевать, горим идеями, задором и силами, растрачивая их с разным КПД, но всегда сверх меры, то перевалив за середину жизни стараемся экономить, уже понимая, что этот ресурс не бесконечен. И у каждого образовывается своя статья экономии. Кто-то перестает разбрасываться на чувства, сосредотачиваясь на деньгах, кто-то берет в приоритет семью и детей, кто-то находит дело своей жизни, в которое вливаются бесконечно огромные силы души… И, что странно, он еще не встречал в своей жизни людей, которые бы нашли свою точку равновесия и внутренней гармонии, не отказывая себе в какой-то стороне жизни. Вот не было еще таких. Пирамида Маслоу у каждого была с перекосами, и вообще до пирамиды вырастала очень редко, оставаясь усеченной с, в большинстве своем, очень короткими, относительно основания, апофемами. И ту возникает вопрос: а возможно ли ее вообще выстроить без перекосов? Что надо брать в таком случае за основу? Чем руководствоваться? И почему он еще не начал задумываться и искать ответы раньше? Да и надо ли? Тоже вопрос… Или нет никаких рецептов счастья для всех, и у каждого оно свое? Скорее всего да… Свой, по крайней мере, он еще не нашел, но чувствовал, что Юля является той, которая дополнит его мир, соберет вместе и склеит осколки, и, возможно, его жизнь станет полной. Поэтому она ему нужна, и он будет бороться, искать компромиссы и увезет ее с собой.
Они сидели вдвоем с Линой у подъезда и курили. Понурые плечи, усталые глаза… И это сделал с ней он? Черт… То, за что он хотел когда-то растерзать Диму, он делает сам. Но он всё исправит, заставит ее глаза снова гореть. Она поднялась, но Лина перехватила ее за руку.
- Давай он все-таки оторвет свое венценосное седалище от сиденья и откроет тебе дверь, дорогая, он мужчина. – фраза, брошенная тоном оскорбленной королевы, резанула раздражением, но, скрипнув зубами, он вышел, - О! ты посмотри, злится, но делает… Не безнадежен еще. Все, дорогая, я пошла. – и, уже поднимаясь по ступеням крыльца и ни к кому конкретно не обращаясь добавила, - ну почему все мужики такие непроходимые идиоты…