- Да сам уезжать не хочу, так и был бы с ней. Знаешь, с ней даже молчать приятно… Первый раз у меня так, когда молчишь рядом с человеком, а на душе такой покой и тишина с умиротворением. Моя она. Вот вся, какая есть, вся моя. И жить с ней хочется, и смеяться, и радоваться, и грустить тоже с ней. Я, когда ее обнимаю, внутри колотит всего, хоть и не пацан давно, и так страшно, что потеряю…
- Да… Быстро, конечно, но любовь - она такая, не спрашивает никогда.
- Да какой быстро? Я ее еще в юности знал, когда нам чуть за двадцать было, влюбился до дрожи, спокойно на нее смотреть не мог, думал, любого порву, кто ее обидит, хоть и понимал, что бороться за нее не буду, потому как с другим была.
- Замужем что ль?
- Нет, они с Димкой тогда встречались только, когда мы познакомились
- Ба… Чего не отбил-то? Это семью рушить грешно, хотя в жизни всякое бывает, никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь… А за счастье свое завсегда бороться надо, вцепиться в горло и держать, сколько сил хватит. Тем более, когда чувствуешь, что человек-то твой. Хотя что сейчас зря воздух сотрясать, что было, то быльем поросло…
- Если бы ты знал, как я себя ругал уже…
- Это да… Хуже наказать себя чем ты сам - никто не может, сами мы себе и палачи и судьи… Но ты уж сейчас-то не облажайся, раз такое дело… Вот правду говорят, что старая любовь не ржавеет. Вот она как жизнь поворачивается…
- Эх, дядь, главное, чтоб не задом – рассмеялся чуть нервно Саша.
- Вот уж точно! Фортуну свою держи, держи не отпускай.
- Не отпущу. Расшибусь, но не отпущу. Но к этому подготовиться надо. Она не из тех, с кем легко договориться. И жизнь у нее здесь своя, и дело, и сын. Хотя с сыном я думаю вопрос решить, он вроде бы специалист не плохой, молодой, креативный, к себе работать приглашу, если согласится – будет плюсом ко всей ситуации. Но не хочет она жизнь менять. Любит меня, знаю, что любит, но почему-то упирается, как норовистая кобыла.
- Так знамо почему упирается. Боится. Ты ж ее уже предал, вот она и боится.
- Да не предавал я ее!
- Ой ли… Бабы, они же все понимают, а не понимают, так чувствуют. Вот ты отказался от нее тогда, бросил, вот она теперь и не доверяет. Боится. Бабы вообще много чего боятся. Иной раз послушаешь ее – ну бред какой! А она аж трясется вся от страха своего придуманного. А уж если реальный повод есть, тут терпения тебе много надо будет, но на то ты и мужик.
За разговором прошли сборы чемодана. Всё было готово, и дядька позвал Сашу ужинать, пока коты до тарелок не добрались.
Глава 33
На часах был одиннадцатый час ночи, когда он подъехал к ее дому, но почему-то не вышел сразу из машины, а сидел и смотрел на ее окна, вдруг мелькнет силуэт. И мелькнул, только не ее, а Павла. Что за черт?! Почему он у нее?! Да еще в такое время? Пока усилием воли разжимал кулаки, она подошла к Павлу и положила голову к нему на плечо. Да какого хрена тут происходит?! Ярость захлестнула от такого поворота, неужели она поэтому просила его не приезжать?! Но он заставил себя остаться на месте, а не бежать выяснять отношения, хоть и очень хотелось. Стоп. Надо успокоиться. А лучше сесть под чудесный куст сирени и выдохнуть, может что полезное услышит, прежде чем пойдет объяснять, кто они есть на самом деле. Точно. Вдвоем вышли на балкон.
- Только не обижайся, пожалуйста, - пауза, щелчок зажигалки, выдох, - меня саму как кирпичом приласкало, всё как-то так через задницу… И не понятно ничего, и верить хочется, и чего ждать не знаю, да и что дальше – не знаю.
- Юль, я понимаю. У меня только один вопрос: любишь его?
- Любила. Любила так, что от тоски сдохнуть хотелось. На стены бросалась, выла в голос. Да только понимала, что не нужна. Вернее, нужна, но меньше, чем следование своим принципам. Хотя и это его решение уважала, хоть и было больно. А сейчас я не знаю, что думать, и что делать – тоже не знаю.
- Вот скажи мне, мы прожили с тобой вместе почти пятнадцать лет, почему ты мне о нем не рассказывала? Я думал я всё о тебе знаю…
- Ну, лап, всё о человеке знать невозможно… Да и зачем это тебе? К тому моменту, как мы с тобой познакомились, я уже давно отпустила ту любовь. Мечтать о несбыточном больно. И бессмысленно. Никому от этого хорошо никогда не было. Да и у каждого, наверно, в памяти живет что-то светлое из юности, образ кого-то близкого, родного… Как эхо прошлого.
- С прошлым всё понятно, сейчас любишь?
- Он мой. Не знаю, как это объяснить. Он из моей песочницы. Но, самое страшное, что я это знаю, а так же знаю то, что у нас ничего не получится. Больно – жуть. И хочется верить, очень хочется, но это так же несбыточно, как мечта вернуться в прошлое, и пойти по другой части развилки. Так не получится.