Звонок. Игорь. Принял вызов.
- Автобус попал в аварию, - мертвый голос на том конце плохо было слышно из-за шума двигателя.
- Что? Какая авария? Где? – внутри всё оборвалось
- Не знаю, Павел сказал, что уже на месте, но пока непонятно, что там с выжившими.
- Я скоро буду на месте, перезвоню.
- Спаси девочку, спаси ее пожалуйста… - рыдания перехватили горло Игоря, и он отключился…
Да как так?! Где ты, высшая справедливость?! Этого просто не может быть… Паника, замешанная на ужасе… Он успеет… Внутренний солдат пошел к цели. И вот уже гонит по трассе играя в шашки, идет на обгон и ныряет со встречной в секунде от лобовой, в голове только одна мысль: только бы успеть! Нет, не так… ТОЛЬКО БЫ УСПЕТЬ!!! И уже наплевать на ссору и удушающую ярость, что еще вчера подступала к горлу после ее поступка, когда она все решила за двоих, не спросив его мнения. На все плевать. Как же все это мелко, особенно в свете того, что возможно ты уже не успел. Не дать панике сковать мысли. Все еще будет, и счастье одно на двоих и смех, и электричество по венам, и морщины у глаз от улыбки. Он успеет, обязательно, не может не успеть. Он не упустит этот шанс наконец быть с той, кого так отчаянно, на грани помешательства, любит, пусть и прошло 20 лет.
Навигатор показывает близость точки назначения, сброс скорости, дрожь в руках, когда увидел дым, поднимающийся к небу над деревьями, последний поворот, машины скорой помощи, кричащие люди, халаты медиков, покореженный метал, бывший автобусом еще какой-то час назад. Взгляд выхватывает из хаоса аварии Павла, помогающего вытаскивать пострадавших. Выбежал из машины практически на ходу, окунаясь в этот внезапно возникший филиал ада. Сколько крови… Стоны и крики раненых, спасатели разжимают тиски сложившегося от удара металла. Они с Павлом бок о бок, стали сразу работать в связке, выламывая и вынося кресло с девочкой лет семи, окровавленные руки, разодранные о покареженные болты, ее крики «мама, мамочка!», и его вопрос «где Юля?» и ничего не выражающий, выключенный шоком взгляд Павла и приговором прозвучавший ответ: «она сидела спереди.» Потом, сейчас нельзя отстраняться, потом… он подумает об этом потом…
Глава 46
Ужас того дня он не забудет никогда… И после… В новостях сказали, что водитель не успел завершить маневр обгона и встретился с фурой по касательной… Похороны в закрытом гробу, служба, ее родные и близкие, и в морду он таки получил, но не от Павла, а от Игоря, и крик «это ты во всем виноват!», пока его оттаскивали от Саши, который даже руку не стал ставить блоком, защищаясь, еще долго стояло в ушах, пока Наташа, охая и причитая, обрабатывала его разбитую скулу. Саша был с ним согласен. Целиком и полностью. Это его вина. Если бы он тогда ее остановил, не дал уйти, то всё могло бы быть по-другому…
Она была бы рядом. Его теплое и мягкое солнце с лучистыми глазами. Сейчас он понимал Павла, как никто другой. Он сейчас сам был бы готов принять любой ее выбор, любое условие, какое она бы ни поставила, чтобы просто знать, что в любой момент времени он может приехать, и она обнимет его, снимет усталость и боль, растворит любое беспокойство в своем покое, который ее окружал, даст силы на всё, отогреет и вылечит душу… Его женщина. Женщина, в которой переплеталась нежность и непреклонность, понимание и самобытность, а еще безусловная любовь, которой хватало на всех. Непонятно, как она это делала, но тепло ее души пронизывало тех, кто был с ней рядом. На поминках он тихо сидел в стороне, прислушиваясь к, поначалу, тихим разговорам, а потом истории стали звучать громче, чужие ему люди рассказывали, делились тем, какой она была конкретно для них, и он им дико завидовал. Завидовал тому, что они ее знали. И у них было время ее любить, быть с ней рядом. Годами… А в его, Сашиной, жизни она появлялась не надолго, дважды перевернув ее за такие обрывки времени. И больше это не повторится… Он сам, своими руками уничтожил ее своим эгоизмом, желанием владеть ей безраздельно, только на своих условиях. Не слышал, не понимал, требовал, обвинял, пытался прогнуть… Как сказал кто-то из великих: «исправить можно всё, кроме смерти». А смерть действительно имеет уродливое лицо. Уродливое и безжалостное. Он посмотрел ей в глаза в тот день, почувствовал то безразличие случайностей, которые приводят в пустоту, отнимая самое ценное, что у тебя есть…