...Снова подошла автоколонна. Представитель штаба 13-го стрелкового корпуса распорядился посадить всех на машины и начать отход. Теперь мы уже знали: на остальных участках фронта дела складывались не в нашу пользу. К машинам подцепили трофейные пушки. Оставались у Коростова для прикрытия отхода отряда наша десятая и одиннадцатая заставы лейтенанта Аникина. Старшим группы был капитан Гладких.
Через некоторое время подошли автомашины и за пограничниками заставы лейтенанта Аникина. Капитан Гладких сказал мне:
- За вами транспорт подойдет позже.
Темнело. Где-то за горным хребтом будоражили округу взрывы, и глухое эхо от них долетало сюда. У нас стояла первозданная тишина. В эту тишину как-то исподволь вкрался стук конских копыт. Это подходил наш обоз. На пароконных повозках сидели старшина Вершинин и учительницы Ковалева и Яковенко. Я приказал кормить бойцов. Пограничники устало брели к повозкам, где были установлены термосы с едой.
Темнота стала гуще. По-прежнему лишь далекий, стертый расстоянием гул взрывов нарушал тишину. Машины не подходили. Освещая ракетами местность, дежурные пулеметчики изредка обстреливали дорогу. Им никто не отвечал.
Сквозь полудремоту я почувствовал, как наступил рассвет. Открыл глаза. Багровый край солнца выплыл из-за горы и словно оплавил снизу обугленно-черные тучи. Верхняя кромка их еще сливалась с ночным небом. Послышался надсадный гул. Наконец из-за туч вывалились немецкие бомбардировщики. Самолеты шли клиньями прямо над нами. Вскоре небо озарилось огненными сполохами, донеслись громовые удары. Рокоча, они пришли и сюда, в горную лощину. Черные столбы дыма поднялись выше гор.
- Бомбят Стрыйский аэродром, - сказал Скляр. - Что будем делать?
- Отходить.
Командиры отделений построили бойцов. Угрюмо опустив головы, пограничники проходили мимо влажной черной земли на могильном холме, под которым навсегда остался лежать пулеметчик Иван Фирсов. Нет, это не от усталости, не от полусуточного боя и не от бессонной ночи хмурились они. А оттого, что снова, несмотря на то что враг отброшен за линию границы, они идут в глубь страны. У повозок пограничники замедлили шаг. Максим Скляр стал перед строем.
- Вы сделали все, что могли, товарищи. Вы разгромили вражеский батальон. Противник отброшен от границы. Но обстоятельства вынуждают нас отойти. Придет время, мы снова вернемся сюда.
Целый день мы шли лесной горной дорогой. Уже темнело, когда застава оказалась у города Стрыя. Город горел. На аэродроме что-то рвалось, слышались редкие выстрелы. Выслали на разведку кавалеристов во главе со Скляром. Вскоре они вернулись.
- Надо торопиться, на этой стороне наших войск нет. Мост сейчас взорвут саперы.
Мы поднялись. Поднялось и наше тыловое охранение - отделение сержанта Худякова, находившееся в полукилометре от ядра заставы. Только мы перешли мост, как подъехал мотоцикл. Командир, сидевший в коляске, крикнул:
- Скорее, взрываем!
Мы стали объяснять, что на том берегу осталось еще одно отделение, но он махнул рукой:
- Поздно!
Почти тотчас раздался взрыв. Воздух наполнился запахом горелого тола.
Почему-то в ту минуту не хотелось думать, что Худякову не удастся переправиться через реку. Все хорошо знали сержанта. Он был смекалистым и расторопным командиром. Никто так виртуозно не работал на спортивных снарядах, как он, никто не стрелял лучше него, никто не мог так сноровисто собраться по тревоге и без устали преследовать нарушителей границы. Пограничники уважали Худякова за сметку, решительность, смелость.
"С Худяковым не пропадешь, - говорили о нем бойцы. - Он найдет выход из любого положения".
Так думал тогда и я.
Растянувшись цепочкой, пограничники брели по полю вдоль дороги. В июне рано наступают рассветы. И вскоре небо стало светлеть. Неожиданно путь нам преградил глубокий овраг. Свернули к дороге, по которой следовала одна из наших воинских частей. Мы вклинились в какое-то подразделение. Ритм движения нарушился.
- Эй, кто такие, почему врезались в колонну? - услышал я.
- Не волнуйтесь, обойдем овраги и сойдем с дороги.
- Сделайте это побыстрее, - снова раздался голос командира. Он показался знакомым. Я замедлил шаг, ожидая человека, шумевшего на нас. Им оказался тот самый командир батальона, что перед началом войны находился в обороне на участке нашей заставы. Все бойцы и командиры батальона были одеты в новое обмундирование и снаряжение, словно шли на парад.
- Здравствуйте, лейтенант, - суховато ответил командир батальона, все еще сердясь за то, что мы нарушили строй.
- Вы меня не узнаете, товарищ капитан? Я начальник погранзаставы из Кривки.
Он посмотрел на меня удивленно. Потом его взгляд скользнул по моему лицу, гимнастерке, и глаза комбата подобрели. Он улыбнулся, сказал приветливо:
- Вот ведь какая встреча! Как вы здесь оказались?
- Наверно, так же, как и вы, - обрадовался я неожиданной встрече, прикрываем отход частей корпуса.
- Мы тоже, - заметил он, - три дня идем в арьергарде. Когда и где станем, не знаю. Пока шагаем без единого выстрела.
Я рассказал, что и мы с границы отошли без боя, однако боевое крещение застава уже получила у села Коростова.
- Ну и как? - с интересом спросил капитан.
- Да вроде ничего, потрепали вражеский батальон.
- Сколько потеряли своих?
- Погиб ручной пулеметчик, да одного ранило.
- И это все? - удивился комбат.
- Да.
- Для начала неплохо, - сказал капитан. - Когда мы были на участке вашей заставы, я убедился, что пограничники в боевом отношении подготовлены хорошо.
Сказав это, капитан замолчал. Дальше шли молча. Какие-то думы тяготили комбата. Неожиданно впереди послышался смех. .Пограничники смешались с бойцами одной из рот. Тут и там мелькают зеленые фуражки.
Неожиданно возле нас появился майор на коне.
- Почему замедлили движение? - строго спросил он. - Откуда эти люди в фуражках?
Командир батальона, поглощенный своими мыслями, не сразу понял, что эти слова обращены к нему.
Я подал команду, и застава сошла с дороги. Майору пояснил, что, обходя овраг, был вынужден вклиниться в походную колонну батальона.
В это время головные подразделения полка вошли в лес. Майор пришпорил коня и поскакал вперед. На опушке леса он снова преградил нам путь.
- Вот что, лейтенант, здесь, на опушке, разверните свою заставу, прикроете нас.
Попытка объяснить, что мы выполняем приказ своего командования, на майора не возымела действия.
- Я здесь старший командир!
Пришлось рассредоточить заставу по опушке леса. Мимо прошли пулеметная рота и полковая артиллерия на конной тяге. Колонна полка скрылась в лесу. Стало тихо-тихо. Только где-то далеко на северо-западе небо то и дело озаряли огненные вспышки. Там шел бой.
Переждав несколько часов и не встретив противника, застава двинулась дальше. Поток людей, повозок, машин остался в стороне. Однако мы все время чувствовали близость этого людского водоворота, уходившего на восток.
К старой границе
К вечеру 1 июля штабы корпуса и отряда, а также часть подразделений вышли к Днестру и сосредоточились в лесу вблизи города Галича. Утром следующего дня туда прибыли все заставы. А к полудню и наша десятая. После боев и почти десятидневного марша под бомбежками пограничники отряда наконец обрели непродолжительный отдых. Лесная прохлада, тишина, аромат застоявшихся трав как-то сразу сняли усталость. Люди ожили. Впервые за время отхода от границы бойцы получили горячий обед, завтрак и ужин.