— Ну наконец-то! А мы тут праздник решили устроить! Ждём тебя не дождёмся, — улыбнулся отец.
Я оглядел праздничный стол, невольно сглотнув. Клавдия постаралась на славу: различные закуски, салаты, нарезки, а в центре стола — запечённый гусь. Такого шикарного ужина в этом доме я ещё не видел.
— А по какому случаю банкет? — удивлённо спросил я.
— Так по случаю уплаты долга, — ответил Славик.
— Спасибо тебе, сынок, — посмотрел на меня глава семейства. — Ты присаживайся… Выпьем за это дело.
Старик схватил бутылку коньяка и разлил по рюмкам.
— Отец, тебе много нельзя, — предупредил его Славик.
— С сыном грех не выпить, — ответил он. — Ещё разок, и хорош…
Мы чокнулись.
— За процветание семьи Черкасовых! — отец сказал тост, и мы осушили рюмки.
— Кстати, новость есть свежая, — я сел за стол и положил себе несколько салатов, и отрезанный кусок гуся. — Неплохая, как по мне.
— Говори, — насторожился отец.
— Это касается дяди Кости, — намекнул я, налетая на еду.
— Не хочу о нём ничего слышать, — сдвинул брови старик Черкасов. — Предатель чёртов.
— А ты о нём больше ничего не услышишь, — хмыкнул я. — Дядя Костя мёртв.
Батя уронил вилку и непонимающе уставился на меня. Славик тоже отвлёкся от своей тарелки.
— Ты что несёшь? С чего ему умирать? Здоровенный боров, — нервно хохотнул брат.
— Я его убил, — добавил я.
Наступила гнетущая тишина. Отец вглядывался мне в лицо, пытаясь определить, вру я или нет. Славик притих и переводил взгляд с меня на отца и обратно.
Наконец, батя не выдержал и еле слышно спросил:
— Как это «убил»? За что?
— За то, что он пытался убить меня.
Я начал свой рассказ с сообщения от Аркадия.
Затем рассказал о том, что произошло в доме на Соборном проспекте. О ранении Ильи Аракчеева, о смерти телохранителей князя и о нашей договорённости насчёт перемирия.
Закончил рассказ тем, что Костя прямо на моих глазах выпрыгнул из взлетающего мано-лёта. Правда, про Крыса ни словом не обмолвился. Но отец и Славик этого даже не заметили. Они были слишком шокированы моим рассказом.
— Очуметь, — выдохнул брат и провёл рукой по лицу. — Я такое даже в телике не видел. Не верится, что всё это правда.
Отцу же потребовалось больше времени, чтобы прийти в себя. Он налил себе ещё рюмку коньяка, затем велел Тихону принести лечебный артефакт, для сердца.
— Эх, Костя, Костя, так и не смогли мы сделать из тебя нормального человека, — тяжело вздохнул отец, когда прикрепил артефакт к груди. — В общем, я должен вам кое в чём признаться.
— Только не это! Хватит с нас твоих признаний! — воскликнул братец. — Ещё от прошлого не отошли.
Я строго посмотрел на братца и показал кулак. Славик тут же замолк и, сложив руки на груди, насупился.
— Косте было года три, когда мать с отцом принесли его домой, — начал отец. — Они очень хотели ещё детей, но кроме меня у них никого не было, поэтому решились на усыновление.
— Дядя Костя нам неродной… — выдохнул Славик.
— Костя так и не стал нам близким нам человеком. Зависть, жажда наживы, скрытая злоба… И странные позёрские поступки. Даже когда хоронили нашу матушку, он зависал в барах. За столько лет мы так и не стали братьями, как бы я ни старался, — отец поправил артефакт на груди. — Возможно, дело во мне. Ведь я не то что братом, даже отцом хорошим не смог стать.
Старик Черкасов виновато посмотрел на нас с братцем. Славик снова хотел вставить свои «пять копеек», но я грозно посмотрел на него и помотал головой. Брат снова насупился.
— После смерти вашей мамы, я думал только о мести, которая как трупный червь пожирала меня изнутри. Я совсем не занимался вашим воспитанием. Вы были предоставлены сами себе… — на глазах у отца появились слёзы. — Простите меня за это.
— Всё в порядке, отец, — я положил руку ему на плечо и легонько сжал. — Ты делал всё, что мог. Слишком много испытаний легло на твои плечи. Но ведь благодаря тебе мы выросли в безопасности и даже учимся в платной академии. Мы — всё ещё семья, несмотря на всё, что было. И будем помогать друг другу. Возрождать род Черкасовых.
— Спасибо, сын, — хлюпнул носом старик. — Ты даже не представляешь, как много значат для меня эти слова. Вы всегда были моим смыслом жизни.
— Отец, мы тебя любим, — Славик подошёл и положил руку на другое плечо.
После этого мы приступили к ужину, обсуждая насущные проблемы. Поговорили о ремонте дома, о защите поместья.
— Ваше сиятельство, — прервал нас побледневший Тихон. — У… у нас гости.
— Кого там на ночь глядя принесло? — проворчал отец. — Или это к Володе? Питомцев подлечить?