О… Почувствовала: начала болеть голова.
— Может она, сестра, уже сама решит нормально с ней все или нет?!
Нежданова вклинилась внезапно. Решительная, жесткая и бескомпромиссная и при этом почти безэмоциональная — она словно бы совместила в себе одновременно и Машку, и Королева.
— Уйдите оба отсюда. Вон.
— Да какого хрена ты мне тут ещё что-то приказывать будешь, — Машка едва ли не подскочила на ноги.
— Уходи, я тебе сказала. Иначе полицию вызову и скажу им, что ты вломилась.
— Да ты… Да я тебя… Сволочь неблагодарная! — Машка схватила сумку, окинула меня и Васю напоследок испепеляющим взглядом, и унеслась ураганном гнева прочь, — Да чтобы я ещё раз…
— И ты, Вась, тоже.
— Но…
— Не надо… Мы все устали. Поговорим потом.
6.2
В моей ванной комнате было тесно для двоих человек. Но мы с Н. разместились аккурат посередине, а верх стиралки приспособили под косметический столик.
— Чего это на Машку вообще нашло? — Нежданова расчесывает мои влажные волосы, проводя вслед за расческой свободной рукой, чтобы пряди не разбегались. — Я понимаю, что ты не отвечала на звонки… Но так залетать с криками. Кошмар.
Я смотрю на наше общее отражение в зеркало, а потом кошусь взглядом на нагревающуюся.. плойку? Утяжок? В общем, что-то, что должно превратить мои прямые, как палка, волосы в такие же кудри, какие были у нас с Н. вчера.
— Она вообще, в принципе, всегда такая. Хоть и ненавидела роль моей матери, что ей навязала семья, но потом… Словно смирилась. И правда начала меня опекать, а со временем и попрекать. Так же, как делала наша… матушка.
— Оно и видно, знаешь… Я не глядя открыла дверь, так она ворвалась, словно хозяйка, и даже отпихнула меня к стене. Думаю, твоя бы мама сделала так же.
— Это точно… Так неправильно говорить, наверное. Но, с появлением у нее своих детей, я немного вздохнула. А когда померла бабушка, потом мать, то стало совсем свободно дышать. У Машки, правда, иногда включаются эти приступы гиперопеки. Помню, я когда с работы ушла, чтобы полностью погрузиться в книги, она едва ли не силком потащила меня обратно. Крича, что я дебилка.
— Боже мой… Как все запущено, — Н. накрутила первую прядь и нажала на кнопку. В комнате запахло испаряющимися остатками оттдушин шампуня. — Ты поэтому с ней так редко контактируешь?
— Особенно, когда мне… не очень хорошо. А когда мне хреново, то я вообще стараюсь с ней все способы связи разорвать, иначе… Ну, она сегодня наглядно продемонстрировала, что бывает. Не научили в детстве нас выражать беспокойство или страх как-то иначе, чем через истерики. Только у нее это истерики агрессии, а у меня… Просто истерики.
— Да ладно, чего ты так строго к себе. По крайней мере ты не портишь никому жизнь из-за того, что не можешь справиться со своими эмоциями.
— Угу, никому, кроме вас с Васей… — я определенно не хотела говорить это вслух. Но как-то вырвалось.
— Хэ-эй, ну ты чего… — Нежданова даже аккуратно отложила щипцы для завивки на керамику раковины. Обошла меня и заглянула в лицо. — Мы помогаем тебе из-за того, что любим. Ты не обуза и не делаешь никому хуже.
— Правда?.. — на минуту во мне проснулся грустный ребенок, никем раньше так честно в открытую нелюбимый.
— Конечно, — Н. расплывается в теплой улыбке и притягивает меня к себе. — Не забывай об этом никогда, Белая.
7.1
Интересно, о чем ты подумал, Вася, когда нашел Чернь?.. Что было у тебя в голове, когда ты сначала увидел этот кошмар, а потом зашел в зал, держа книгу в руках.
— Белая… А что это такое?
Ты следишь за тем, как я сначала сонно оборачиваюсь, а потом в испуге вздрагиваю, едва вижу у тебя стопку бумаги, с черным листом картона вместо обложки.
— А ну-ка не трогай! — я тут же вскакиваю с места и буквально вырываю у тебя рукопись. — Ты что, рылся в моих вещах?!
— Что?.. Нет конечно, ты чего, нет! Она лежала на письменном столе… Мне просто стало интересно и я спросил.
— Ты читал ее?!