Он рассчитал время поездки от станции до стрелочного перевода и с точностью до секунды вычислил, сколько времени ему понадобится, чтобы все настроить.
Затем, почти не осознавая этого, он обнаружил, что везет Элейн на станцию, и почувствовал в горле странную сухость.
— Мы не слишком рано? — проговорила она, когда они подъехали в вокзалу. — На часах всего 9:40, а поезд не отправится раньше 10:20. — Она указала на светящийся циферблат над входом в вокзал.
— Прости, дорогая, — сказал он, встряхивая своими часами и делая вид, что изучает их. — Слушай, мне надо сегодня вечером разобраться с кое-какими счетами. Ты не против, если я брошу тебя сейчас тут и не останусь проводить?
Она не возражала, как не возражала и против всего его существования в целом, так что они расстались в 9:45. В 9:58 он подъехал к башне, призрачно-серебряной в свете восходящей луны.
Он не чувствовал ничего, совсем ничего, кроме механизма в своем мозгу, тупо воспроизводящего все шаги по плану. Поезд приедет в 10:29, и все должно быть готово.
Сначала он надел перчатки и ботинки. Затем, держа в руке плоскогубцы и моток проволоки, поднялся по башенной лестнице. По мере того как он поднимался, стихало пронзительное ворчание сверчков, оставляя его наедине с ровным гудением электричества из сигнального ящика.
Разрезав металлическую пломбу, он вскрыл корпус и перемонтировал сигнал так, чтобы тот светился зеленым, независимо от состояния пути впереди. По мере работы Брэд представлял себе происходящее на вокзале.
Маневровые локомотивы, должно быть, подгоняли последний длинный, гладкий серебристый вагон к составу. Официанты в вагоне-ресторане натягивали свои белые куртки и курили по последней сигарете перед дорогой. Элейн, наверное, нетерпеливо топает ножкой в салоне. Брэд проверил свою работу и нашел, что все в порядке.
Молоток и долото, принесенные из машины, позволили ему сломать большой замок на стрелке. Ему пришлось приложить все силы, чтобы повернуть проржавевший изнутри рычаг.
После этого у него на мгновение так закружилась голова, что он был в силах только стоять и таращиться на механизм — повернутый теперь на подъездной путь.
Примерно сейчас на станции официанты раскладывали конусами по столам последние салфетки. Осмотрщики постукивали молотками по дискам колес.
Машинист и кочегар были уже на месте, а пассажиры начали спускаться на платформу. Было 10:15, и надо было еще кое-что сделать.
Он взглянул на сигнал — все еще зеленый, затем на рельсы. Он осознал, что машинисты ориентируются не только на сигналы. Нет, они смотрят на механизм каждой стрелки, чтобы убедиться, что он правильно установлен.
Если машинист этого поезда заметит, что две стальные ленты ведут не вправо, а прямо вперед, он может успеть остановиться. Брэду пришлось задействовать поролон, покрытый фольгой, чтобы заполнить зазоры — там, где их не должно быть, а также черную краску, чтобы имитировать зазоры в нужном месте.
* * *
В 10:28 работа была завершена, и он уже мог различить в ночном небе под самым горизонтом моргающую желтую ауру проблескового маячка поезда. Тот ехал строго по расписанию.
Именно в тот момент, когда Брэд уже пошел к машине, он увидел ребенка. Светловолосый мальчуган лет десяти, должно быть, пришел с одной из ферм посмотреть на поезд.
Возможно, он делал это каждый вечер, как когда-то другой мальчик...
Ребенок стоял на обочине, около грязной цистерны с нафтой. Прямо над его светлыми волосами лунный свет падал на ромбовидный знак: «Опасно! Воспламеняющаяся жидкость». Земля задрожала.
— Эй, дите! — побежал к нему Брэд. — Уходи оттуда! Вали!
Мальчик с озадаченным видом не трогался с места. Он точно знал, что стоять с той стороны безопасно. В поле зрения ворвался мигающий ярко-желтым конус фары. Пока она была в доброй полумиле. Может быть, он еще успеет спасти мальчика, оттащить его в безопасное место.
С криком бросившись к ребенку, Брэд оказался на обочине, спиной к яркому лучу.
Мальчик весело махал рукой далекому поезду. Ноздри бегущего Брэда щекотал запах нафты, запах страха. Дизель за его спиной загудел громче, сотрясая землю.
— Эй! — кричал Брэд. — Эй, там! — Он рвался вперед, его неуклюжие ботинки скользили по гравию.
По обе стороны от него в ослепительном свете фар заблестели рельсы. Он обернулся посмотреть через плечо. Дизель был близко, слишком близко, ослепляюще близко.
Брэд споткнулся и упал, ударившись головой о рельс, и в последнюю оставшуюся секунду осознал, что слишком поздно, чтобы спасти мальчика. Слишком поздно, чтобы спасти себя.