«Успокойся, Рой, — сказал он себе, — проживешь дольше». Он поместил пленку с рекламной вставкой во второй проектор, отрегулировал его и закрыл. Первый проектор отматывал последние десять минут гангстерского фильма с шумной автомобильной погоней. Во рту у Роя пересохло, его тянуло закурить.
— Свободен, — пробормотал он сам себе под грохот выстрелов. Слово это не прозвучало так вкусно, как он ожидал. Если бы только не будущая встреча с Биллом, его лучшим другом Биллом, которому придется сказать, что он влюбился в Джун, его жену.
А если Билл откажется ее отпустить? Рой не хотел загадывать так далеко. Вместо того он решил мечтать о Джун, не сводя с экрана глаз в ожидании тридцатисекундного предупреждающего сигнала.
Некое чувство, некий никем не замеченный электрический разряд пробежал между Роем и Джун почти сразу после знакомства. Маленькая, светловолосая, острая на язык, со стремительными движениями и живым чувством юмора, она была, коротко говоря, всем, чем Мари не была. Он явно встретил сперва не ту женщину.
Предупреждающий значок вспыхнул в углу экрана. Рой положил руку на переключатель, едва замечая перестрелку, в которой неизбежно брала верх чикагская полиция.
Мари — торжественная, прекрасная, унылая Мари, которая никогда бы не дала ему развода. Покойся с миром, Мари. Рой не испытывал к ней ненависти, ему было ее жалко. Но она мешала, как невинный прохожий мешает ограблению банка. Вот так все просто.
Чикагский гангстер произнес десятисекундную предсмертную речь и рухнул в изрешеченной пулями телефонной будке. Появилось слово «КОНЕЦ» и финальный сигнал. Рой переключил показ на рекламный ролик и вышел на балкон покурить. Как раз пора сделать пару затяжек, прежде чем запрыгнуть обратно в аппаратную, опустить занавес и включить в зале свет. Он вернулся к своей сигарете и своим мыслям.
То, что они с Джун станут любовниками, было неизбежно, и Билл не сделал ничего, чтобы замедлить ход событий. Собственно говоря, Билл за последний год стал довольно-таки равнодушен к жене, принимая ее как должное. Временами необъяснимо отсутствовал.
Однажды вечером Рой заехал повидать друга, а того не было дома — вот так вот просто. За исключением того, что Рой не мог перестать видеться с Джун, не мог удержаться от того, чтобы видеть ее все чаще и чаще.
Каждый вечер он находил предлог уйти из дома. Каждый день она ходила в кинотеатр.
Это выходило за рамки всякого разумного поведения. Они знали, что все неминуемо станет очевидным для Билла и Мари, но были бессильны остановить себя.
Наконец, вчера Рой начал окольными путями расспрашивать Мари, чтобы убедиться, что она действительно знает.
И чем больше она возражала, говоря, что любит его и не может представить себе обстоятельства, при которых рассталась бы с ним, тем больше Рой понимал, что убьет ее.
Но теперь придется иметь дело с Биллом. Они дружили со школы, и сейчас Рой впервые что-то скрывал от Билла. Теперь он играл с мыслью сознаться ему. Мысленно подбирал слова.
— Билл, я убил Мари. Я люблю Джун и хочу, чтобы ты отпустил ее, а я женился на ней.
Но как Билл это воспримет? Шок? Задетая гордость? Пойдет ли он в полицию?
Оставалась одна минута рекламного перерыва. Подчиняясь внезапному желанию, Рой позвонил в страховую компанию Билла и попросил его приехать.
К моменту прихода Билла вовсю крутилась первая бобина нового фильма. Билл, входя, опустил голову и осторожно сел на складной стул, указанный Роем.
— Билл, мне надо кое-что обсудить с тобой...
— Подожди, — поднял руку Билл. — Я знал, что ты рано или поздно поймешь, Рой. Но никогда не узнаю, почему это случилось именно сегодня. Окей, я не могу тебе больше лгать. Я люблю Мари больше, чем...
— Что? О чем ты говоришь? — Рой боялся, что знает все слишком хорошо.
— Убийство, Рой. Убийство.
— Погоди-ка. Ты не можешь доказать...
— Я убил Джун сегодня утром, Рой. Утопил в ванне. Я люблю Мари и надеюсь, что ты отпустишь ее, а я женюсь на ней. Теперь, когда я свободен.
— Теперь, когда ты... — Рой захохотал. Он машинально взглянул на экран, где торжествовал закон. Он подумал о маленькой тени Джун, колышущейся под водой, и захотел убить этого человека.
— Что тут смешного?
— Ничего, ничего. Я просто хочу, чтобы ты знал — я никогда не встану между Мари и тобой, старина. Она твоя, победил тот, кто лучше, и так далее. Собственно, вот мой ключ. Почему бы тебе прямо сейчас не заехать ко мне домой — и не сделать ей сюрприз?
Розыгрыш
У всех есть знакомый, похожий на Бабба... весельчака, который громче всего смеется, если видит кого-то несчастным. Особенно если страдания причинил он сам. Как обычно и бывает.