— Пойдемте в дом, — предложил Фин остальным. — Думаю, полиция захочет задать нам несколько вопросов.
Нэнси, казалось, вышла из оцепенения.
— Легавые? Они что, припрутся сюда?!
Она вбежала в дом и стала подниматься по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Остальные вошли понуро, слишком подавленные, чтобы произносить длинные речи. «Кошмар, ужас» — это все, что они могли сказать друг другу.
Фин и репортер замыкали шествие.
— Вы слышали, слышали его последние слова? — наседал репортер. — Он сказал: «Больно... Кто-то сделал больно». Что это, если не убийство? Скажите, мой друг, где здесь телефон?
Глава шестая. Толкнули или сорвался?
— Посторонним, — убеждал Хакель сокамерников по узилищу, — полицейское расследование может показаться несколько хаотичным. Суета и неразбериха...
Всех теперь держали в гостиной; выводили по одному в холл и допрашивали в комнате для сеансов. Дом кишел полицейскими: они мерили комнаты, сновали вверх-вниз по лестницам, сталкивались в дверях и периодически шушукались в углах, уткнувшись в свои записные книжки. Все это продолжалось уже несколько часов.
— Но под хаосом, — продолжал Хакель, — явно прослеживаются очертания некоего стратегического плана. Поверьте мне, полиция точно знает, что делает, и не тратит усилий понапрасну. Тут представляется лучшим...
— Слушайте! — Стоуни смотрел в окно. — Эти два детектива, которые остались на улице, — у них, похоже, ожесточенная дискуссия.
Хакель улыбнулся.
— Диалектика. Логическая теория против хорошо известного «интуитивного предчувствия». Спорить о фактах бессмысленно, поэтому идет борьба интерпретаций.
— У них там, кажется, борьба в буквальном смысле.
Расследование не шло, как предполагал Хакель, к какому-то неизбежному результату; оно стояло на месте и буксовало. Детективы Тол и Блессинг уже были сыты по горло этим делом и друг другом.
Когда старший инспектор Гейлорд выскочил из машины, он застал их катающимися по земле. Там было всё: от осеняющих тычков локтями и интеллектуальных ударов коленями до исключительно гениальных идей в виде удушающих захватов и попыток выдавить глаза.
— О Господи. Принесите мне записные книжки этих идиотов и отправьте их по домам, — быстро распорядился он, разворачиваясь ястребоподобным профилем в другую сторону. — Чем, черт возьми, вы тут занимаетесь? И кто-нибудь объяснит мне, зачем этот человек измеряет дерево?
Он прошел в дом и направился к комнате для сеансов.
— Обычное расследование убийства. Тот факт, что в него вовлечены поп-звезда и его друзья-шизики, еще не говорит, что мы должны... Так, где показания? Здесь лежали показания, которые Гордон оставил для меня? Кто их взял?
Он вошел в гостиную, чтобы взглянуть на свидетелей, собранных в одном месте.
— Типичный хиппи-переросток, — пробормотал он, сурово разглядывая профессора Хакеля. — Это многое объясняет.
Вернувшись в комнату для сеансов, он занялся записными книжками драчунов. Детектив-сержант Тол подозревал хитроумный трюк, который дал осечку, трюк с веревками или зеркалами. Он и другие обыскали помещения, забрались на крышу, но не нашли ни одного зеркала, которое не было бы намертво установлено в мебели или прикручено к стене, не нашли даже фута веревки. Были обнаружены клубок вязальной шерсти (кабинет) и — многозначительно заканчивал он свои заметки — стопки «литературы», перевязанные бечевкой (подвал):
«К сведению: в подвале есть дубликатор и стопки брошюр. Информация (возможно) для 00. Предположительно, Комм. Фронт». 00 — это, конечно, особый отдел. Тол надеялся, что они накрыли подпольную типографию, где регулярно выпускали такие революционно-подрывные брошюры как «Что такое эктоплазма?» и «Аурический огонь».
Блессинг сразу же предположил, что имела место подлинная левитация. В своей неряшливой стенограмме по системе «спидрайтинг» он утверждал, что наблюдались вещи, не вполне объяснимые с точки зрения классической науки...
Затем шли показания. Все присутствующие в лекционном зале, кто четко различал Стива Сонди в окно, были единодушны: певец парил в воздухе в десяти футах от балкона, освещая свое лицо карманным фонариком. Кто-то наблюдал призрачную ауру вокруг его головы и плеч, кто-то — крылатых тварей со злобными лицами, а пожилой мистер Крбзски клялся, что видел красный магнитный луч, который тянулся от Стива к летающему серебряному диску...