— Хорошо. — Инспектор пометил несколько пунктов в своих записях. — Одно я знаю точно. Лодердейл был убит в нескольких футах от этого ящика. Другими словами — внутри сарая. Поэтому наш круг подозреваемых должен включать всех, кто мог находиться там между половиной третьего и тремя часами дня. Мы можем на время забыть о его таинственном исчезновении и сосредоточиться на убийстве.
— Тогда это Нэнси Мичи, Брюс Данк, миссис Уэбб, Стив Сонди.
— Сонди отпадает, я думаю. Он находился в пределах видимости либо слышимости все это время в холле. И на вашем месте я бы добавил еще двух человек.
— О! Кого же?
— Стоуни пошел открывать входную дверь. Отсутствовал он минут десять. Уйма времени, чтобы добраться до сада на заднем дворе через улицу.
— Тогда есть еще Эрнестина. Мы предполагаем, что она была в буфетной — мыла посуду.
— И единственный выход — через столовую, где вы сидели.
— Нет, там есть окно, выходящее в сад за домом. А мы с Хакелем все время стояли к ней спиной и разговаривали. Я совершенно не могу гарантировать, что она там что-то мыла.
Гейлорд откинулся на спинку стула, прижимая к орлиному носу кулак, из которого торчала ручка.
— Подождите. Я понял, к чему вы ведете. Окно буфетной располагается очень близко к окну ванной комнаты, в пределах досягаемости от него. Вы намекаете, что мисс Джонсон?..
— Мы, спиритуалисты, говорим — лучше всего сохранять непредвзятость. Но ведь мы с Хакелем могли сговориться, чтобы обеспечить алиби друг другу, не так ли? Или Стив с миссис Уэбб. Или исчезновение могло быть вызвано сложным расположением зеркал. Доку удалось убедить Стива, что он заходит в ванную, хотя на самом деле...
— Выходил из нее! Ей-богу, Фин, вы неотразимы! А теперь не соблаговолите ли вы воспользоваться тем же приемом, чтобы все выглядело так, будто вы приходили сюда на допрос — у меня сегодня чертовски много работы.
— Смейтесь, если хотите, — сказал Фин, уходя. — Смеялись над всеми великими идеями и изобретениями. Смеялись над закисью азота.
Однако, как отметил констебль, Фин не смеялся, когда выходил из комнаты для спиритических сеансов. Он выглядел обеспокоенным.
* * *
После допросов этерианцы собрались в гостиной и выслушали речь старшего инспектора Гейлорда.
— Сейчас три часа ночи, — сказал он. — У вас у всех было время подумать. Если вы хотите что-то добавить к своим показаниям, то сейчас самое время это сделать. Некоторые из вас уже пересмотрели их. Мисс Мичи, в частности. Когда мы объяснили ей, что она едва ли могла находиться в оргонном ящике во время убийства, не будучи ни очевидцем, ни убийцей, она вспомнила все гораздо яснее. Ведь так?
Нэнси оставалась невозмутимой, словно привыкла к подобному виду прессинга.
— Она вспомнила один важный факт: в последний момент она не пошла заряжать свои оргоны, а вместо этого «отправилась на прогулку, но не могу точно сказать куда».
Гейлорд, очевидно, осознавая свое положение, принялся расхаживать по ковру.
— Меня интересует, видел ли ее мистер Данк? Он тоже собирался на прогулку. Нет, я забыл, он отменил ее. Теперь он вспоминает, что ходил в паб «Голова короля Карла» на Дрю-стрит. Прибыл около часа дня и оставался там до закрытия. Точно, мистер Данк?
— Точно-точно. — Лицо Брюса Данка блестело так же, как и его волосы, а глаза могли сейчас открываться только по одному. — Признаю свое пагубное пристрастие. Почему нет? У всех нас есть слабости. У меня тоже. Я пью и признаю это. Пью много. Очень много. Но — и вот здесь важный момент. Важный момент то, что я пью, но...
— То, что вы пили сегодня вечером, я знаю, мистер Данк. Я хочу знать, как вы умудрились пить в пабе в тот момент, когда всё еще находились в этом доме.
— Нет, подождите. Подождите. Дайте мне закончить. Дайте мне закончить. Я пью, но... Я признаю это... — Облегчив душу, Данк провалился в сон.
— Итак, миссис Уэбб.
— Инспектор, мы уже обсудили мой «рассказ», как вы изволили выразиться. Я работала наверху, услышала внизу грохот, и спустилась посмотреть. И я не могу доказать ни слова из этого. Все же я очень устала и хотела бы отправиться спать.
Гейлорд сдался. Полусонные этерианцы смотрели, как бобби собирают бумаги и уходят, а косоглазый репортер следует за ними.
Однако репортер не вышел из дома. Снова воспользовавшись телефоном в холле первого этажа, он открыл дверь и впустил нескольких коллег. Миссис Уэбб, подперев подбородок рукой, наблюдала, как очкарики в спортивных куртках проскакивают внутрь, а люди в синем неуклюже выбираются наружу.