После Стива и вождя Грозовой Гром в разговор вступил Морис, провозглашая наступление новой эры. Бедные унаследуют землю, и некоторые Выдающиеся Личности будут управлять нами так, как нами должно управлять. Странные вещи, происходившие в последнее время, и трагический уход Стива, Дока и мистера Данка — все это было частью Большого Плана, который вскоре будет раскрыт в этой самой комнате.
В конце на связь вышел Брюс Данк.
— Я очень счастлив здесь, — сообщил он. — Не беспокойтесь обо мне, друзья. Я бесконечно, безмерно счастлив, и я с теми, кого люблю. Конечно, я скучаю по всем вам, и это чудесно — разговаривать с вами так, будто я снова оказался среди вас, но здесь такой покой и красота, везде, повсюду...
Раздался звонок в дверь, сопровождаемый громким стуком. Эрнестина включила свет и спустилась вниз, чтобы открыть, в то время как миссис Уэбб, трепеща веками и отдуваясь после выхождения из транса, переключилась на беседу с новобранцами. Фин вышел из комнаты и поднялся вверх по лестнице, чтобы посмотреть вниз.
Полицейский доставил призрак Данка домой. Не щеголеватого Данка прежних времен, а плачущее, испачканное грязью, лепечущее существо, узнаваемое только по данковскому блейзеру. Даже он пострадал — был разорван в плече.
— Тысяча благодарностей, констебль, тысяча... — лепетал Данк. — Вы поступили очень благородно, я уверен. Никогда еще не был так чертовски ничтожен во всем... да, спасибо. Приятно, что вы заботитесь. Как будто кому-то есть до этого дело... Я хочу поблагодарить вас... — А слезы все катились и катились по грязи и щетине.
— Уложите его в постель, — сказал констебль.
— С ним все в порядке? — Эрнестина подхватила Данка, когда констебль отпустил его.
— Да, мы попросили полицейского медика осмотреть его. Ничего серьезного — полагаю, нужны всего лишь крепкий сон и горячая ванна. И постарайтесь в будущем удержать его от выпивки, мисс. Еще один подобный перегруз, и нам придется возвращать его домой через магистрат. Спокойной ночи, мисс.
Фин позвал профессора, и они вместе потащили Данка наверх, в постель.
— Я очень счастлив здесь, — передразнил Хакель. — Точно, мистер Данк? Точно-точно... Господи! Даже свой слуховой аппарат пропил.
Глава одиннадцатая. Нэнси идет на свидание
К утру действие эликсира доктора Джекила закончилось, и возрожденный мистер Данк, пританцовывая, вбежал в гостиную, чтобы принести свои извинения. Гладко выбритый и жизнерадостный, в свежем блейзере и с запасным слуховым аппаратом, с волосами, вновь щегольски зачесанными назад, этот исправившийся персонаж зашел в своем воскрешении так далеко, что нацепил бутоньерку. Крошечная красная роза, из букета на столике в прихожей, нисколько не завяла; она все еще была почти такого же цвета, как его глаза.
— Мне ужасно стыдно за прошлый вечер, старина, — обратился он к Фину. — Не знаю, как сказать, простите ли вы меня, но...
— Всё в порядке, не переживайте.
— Да не совсем. По крайней мере, со мной. Не знаю, что на меня нахлынуло — наверное, какие-то болезненные страхи. Я не трясусь насчет смерти, заметьте, но это немного шокирует, когда двое твоих братьев-этерианцев уходят так, в один день.
— Понимаю.
— Однако теперь я заново обрел крылья. С этого дня я завязываю, напрочь. Я многому научился с тех пор, как приехал сюда, — чувствую прилив новой энергии. Знаете, древние были правы.
— Древние?
— Нострадамус, к примеру. И Платон. Вот это был умище! Платон говорил, что на Атлантиде было идеальное общество. Свое место для каждого человека, и каждый человек на своем месте. Там было многое, о чем можно поговорить в наши дни, знаете ли. И древние понимали, что нельзя спрятаться от мира в бутылку с джином, нет?
Фин кивнул. На его лице появилось выражение заинтересованности, и он приготовился к предстоящей лекции.
— Вы правы.
— Они знали, я имею в виду, Платон знал, что вся эта так называемая реальность всего лишь тень, старина. Тень...
Через несколько минут лекция сама собой перешла к жизнеописанию Данка.
— Пришлось уйти из королевской авиации, — объяснил он. — Надо мной сгустились тучи.
Мысли Фина блуждали: авиация, тучи. Он видел тучи и самолеты, самолеты, рокочущие, как грозовые тучи, аэропланы Первой мировой войны, прячущиеся в тучах, целые военно-воздушные эскадрильи, летящие в условиях низкой облачности, приземлившиеся и брошенные... Он пропустил следующие слова Данка.