Хакель потер лицо, будто счищая паутину.
— Я лгал, — тихо произнес он. — Нэнси была права. Стоунхаус выбил пакетик из руки Дэйва, и тот упал на пол. Я поднял его и сунул в карман, как говорится, подальше от греха. Но когда парень начал бить меня по-настоящему, рвать на мне пальто, я... я умыл руки.
И когда я достаточно ясно представил, куда ведет ваша линия допроса, я понял, что дела мои плохи. Уповая на то, что никто не вспомнит точные детали, я солгал.
Тыква Фина кивнула.
— Тогда выходит, это вы дали ему яд.
— Нет, я...
— Вы не знали, конечно, что это был яд. Стоуни произвел подмену в момент, когда якобы выбил пакетик из руки Дэйва.
Фин прочистил горло.
— Это выглядит как искусная престидижитация, но на самом деле здесь не требуется какая-то бешеная сноровка. Стоуни держал яд при себе, ожидая удобного случая совершить подмену. И Дэйв предоставил ему идеальную возможность.
Стоуни, спрятав яд в руке, выхватил пакетик с наркотиком, который держал Дэйв, одновременно позволив пакетику с ядом упасть на пол. Вполне естественно, что все посмотрели на то, что упало на пол, а не на героин, который в этот момент отправлялся в карман. И все потом в один голос будут клясться, что он «выбил» наркотик из руки Дэйва, почти не дотронувшись до самого пакетика. Умно, просто, смело. Идеальное преступление, как я уже сказал.
Профессор, когда я услышал от вас, что он положил пакетик с героином в карман, я на одно головокружительное мгновение подумал, что Стоуни невиновен. Ни один, кому хватило ума совершить то, что произошло дальше, не решился бы на такой очевидный финт с подменой. Но неважно.
Вторая угроза — Док. Почувствовав запах убийцы, он начал копать и, как и Дэйв, обнаружил, что Морис Уэбб жив. Стоуни снова запаниковал — Док был не невротическим юнцом, а скрупулезным, основательным ученым-исследователем, ищущим истину. Такой вряд ли сдастся, пока не найдет ее. Новая смерть требовала более тщательного плана.
Стоуни хотел зациклить нас на скарабее, поскольку и Дэйв, и Док носили его. Поэтому ему необходимо было сделать так, чтобы преступление выглядело сверхъестественным. Но для этого ему нужен был сообщник.
Данк икнул.
— Извините. Что за сообщник?
— У нас есть только слова Стива Сонди о том, что Док исчез из этой ванной, или точнее, что он вошел в нее.
— А? Он должен был это сделать! Я имею в виду... Боже милостивый!
— Док действительно вошел в нее, но только для того, чтобы положить скарабея на полку и открыть кран. Затем он вышел из дома через заднюю дверь — вот так просто. Стив запер ее за ним на засовы, запер ванную — и нагромоздил лжи.
— Невероятно! — воскликнул Хакель. — С какой стати им городить весь этот огород?
— Во-первых, я должен напомнить, что Стив, как вы ранее заметили, профессор, любил устраивать розыгрыши. Он хотел разыграть вас целой серией шуток, чтобы пощекотать вашу ахиллесову пяту, — твердолобый скептицизм, — пытаясь пробудить в вас — как я это, помнится, назвал — шестое чувство. Розыгрыш с исчезновением должен был стать первым в этой серии, вторым — левитация. Стоуни заключил с ним сделку: мальчик, ты помогаешь мне с исчезновением Дока, а я помогу тебе бросить вызов гравитации. Мальчик, естественно, не подозревал, что этот трюк закончится убийством.
— Минуточку, — остановил оратора Хакель. — Минутку. Каким образом Стоунхаус склонил доктора Лодердейла принять в этом участие?
— Сказав ему, что это больше, чем розыгрыш. Что-то вроде: «Послушайте, я должен сообщить вам нечто невероятно важное (или показать вам), но нас не должны видеть, как мы выходим из дома, чтобы поговорить об этом (или посмотреть на это). Разговор касается смерти Дэйва. В общем, пока Стив развлекается, показывая фокусы Хакелю, предлагаю незаметно выскользнуть в сад на несколько минут».
Итак, согласно плану Док выходит через заднюю дверь, огибает дом, подходит к парадной двери и звонит. Стоуни выходит на звонок, они идут в сарай и... и всё. Для человека, достаточно сильного, чтобы таскать гробы, это дело одной минуты.
— Один момент. — Улыбка Хакеля стала ироничной. — Похоже, многие вещи вы воспринимаете как должное в этом деле дверного звонка. Почему миссис Уэбб по его указанию не могла спуститься по черной лестнице, выйти на задний двор и задушить?
— Зачем нарушать идеальную картину, когда у тебя есть идеальный, ни о чем не подозревающий сообщник и почти идеальное алиби? Если бы ему нужна была помощь миссис Уэбб, он бы никоим образом не стал привлекать Стива.