Но сегодня… Сегодня эта коварная девчонка тащила меня на парное свидание. Окей, врубаетесь в эту тему? Джемма свято верит, что ее братишка все еще тот самый подросток с прыщавым лбом и кудрями, которые лезут в глаза. Вот черт, это совсем не так. Мои кудри теперь аккуратно сострижены и причесаны, прыщи исчезли, а руки с периодичностью в пару месяцев покрываются татуировками, и мои глаза больше не всматриваются в невинные очи девушек. Теперь я ищу опыт или, если нарываюсь на «серую мышку», превращаю ее в… опыт. Да, парни, это моя тема.
Но ведь Джемма — сестра, все дела. Я должен пойти на это чертово свидание. Ладно. Я пойду. Я студент, перспективный бизнесмен. Окей, сын бизнесмена. Не имеет значения, это мое дело, и я готов за него взяться…
Джемма сбежала вниз, пронеслась мимо гостиной, и мои глаза тут же полезли на лоб от промелькнувшего силуэта. Я вскочил как ошпаренный, уже чувствуя как в голове расплывается туман, а пальцы сжимаются в кулаки.
— Какого хуя? — сорвалось ругательство с моих губ, по которым я мгновенно схватил ладошкой сестры, возникшей передо мной, и она, укоризненно глядя на меня, покачала головой.
— Ты что говоришь, Гарольд Эдвард Стайлс? Мерзость какая. Это тебя дружки из Америки научили?
Она схватила сумочку, приподняла ногу, застегивая на щиколотке ремешок босоножки, и выпрямилась.
— Идем? — Твою мать, сама невинность.
Я зол. Черт возьми, я очень зол. Потому подошел к сестре ближе, буквально навис над ней, и, выставив указательный палец, процедил сквозь стиснутые зубы:
— Если ты сейчас же не переоденешься… Джемма… — я резко шагнул назад, рывком указав рукой на лестницу. — Смени этот наряд. Живо!
Сестра мотнула головой, и я узнал этот упрямый взгляд ее карих глаз.
Она откинула выкрашенные в голубой цвет волосы, выпятила подбородок и сказала:
— Прекрати, Гарри, я подтирала твою мелкую задницу, когда ты и до стола не дотягивался. Так что не забывай, все же я старше. Идем, а то Брендон обидится.
Я прикрыл глаза, втягивая воздух через нос, хрустнул шейными позвонками, размял пальцы рук и произнес, посмотрев сестре прямо в глаза:
— Джемма, если он коснется тебя… Ты понимаешь, верно?
Она ничего не ответила, лишь отвернулась, покидая дом.
Ладно. ЛАДНО. Я, может, и перегнул, но, черт подери, как еще реагировать на ее ультракороткое платье, больше открывающее, чем прикрывающее.
Блять. Ненавижу девушек…
В общем, этот Брендон лапал Джемму своими глазенками так, что я вспотел. Меня так бесил этот дебил, что я не слишком уделял внимание подруге сестры.
Но все решила ее тоненькая ручка, скользнувшая под стол, когда мы вчетвером неплохо надрались в пабе.
Майли… Или как ее там? Пусть будет Майли…
Так вот она, шепча мне на ухо грязные словечки, уволокла меня в туалет. Это был мой первый раз в общественном сортире. Мне понравилось, что еще тут скажешь. Тем более малышка не особо смущалась, воплями вызывая недовольство заходящих в туалет девиц, а я смеялся, вдалбливаясь в нее и грохоча дверцей кабинки.
Пар я спустил, допустим. Но, вернувшись, я вдруг обнаружил наш пустующий столик, что вызвало во мне новую вспышку дичайшей ярости.
— Да чего ты психуешь? — повисла на моем плече расслабленная подруга Джеммы.
Надо будет предупредить сестру, с какой шлюшкой она общается.
— Где живет этот мудак? — выплюнул я, упираясь руками в бедра и прожигая Майли гневным взглядом.
Она назвала адрес. Как оказалось, недалеко от нашего дома.
Пулей выскочив из паба, я промчался через парковку, отметая чей-то визг, донесшийся из приоткрытого автомобиля, и запоздалая реакция на звук знакомого голоса вынудила меня притормозить.
Бешеными глазами — мне действительно показалось, что вся кровь хлынула к голове — я уставился на покачивающийся от борьбы автомобиль, по инерции прошел немного вперед, после чего рванул с места так, как если бы участвовал в Олимпийский играх.
— Убью! — только и проревел я страшным голосом, заставив Брендона замереть на моей сестре. На моей заплаканной сестре. На моей, блять, напуганной сестре.
Костяшки правой кисти хрустнули от того, как я сжал пальцы, и одной рукой за шиворот стащив ублюдка с заднего сиденья его минивэна, я тут же нанес удар в его нос. Сломал. Мгновенно. Ничего не понимая и абсолютно не осознавая действительность, я разносил рожу урода вдребезги. Тот висел на моей руке, налившейся свинцом, а кулак, словно стальной, месил и месил, разбрызгивая кровь ублюдка, который уже не реагировал.