— Отлично, спасибо. Мистер Стайлс уже ждет тебя.
— Да, хорошо, спасибо.
Я потянула немного вниз платье-футляр, пригладила волосы, заправив одну прядь за ухо, и постучала в дверь.
— Входите, мисс Дэвис, — донесся низкий голос мистера Стайлса.
Я послушно шагнула в помещение. Сердце пропустило удар, когда я мельком, лишь мельком взглянула на парней, что рассредоточились по кабинету, потому что здесь были все. Даже…
— Что он здесь делает, мистер Стайлс? — едва шевеля губами, выдавила я.
— Привет, Дженни, — знакомый тягучий голос Луи Томлинсона резал мне слух. Я ненавидела этот голос.
Я проигнорировала его. Мне смотреть на него тошно, не то чтобы ответить.
Судя по выражению лица Малика, что стоял у окна в идеально на нем сидящем костюме, он тоже был не в восторге от появления Луи.
— Дженни, — поднялся из-за стола Эдгар.
И я сорвалась, громко выпалив:
— Он убил вашу дочь, потом сына, и вы… вы в своем уме?
Эдгар, как ни странно, стушевался от моих слов. Конечно. Ведь все же и он причастен к тому давнему делу. Ко многим делам.
Мои глаза едва не полезли из орбит, когда на стене я вдруг увидела тот портрет, что подарила Гарри.
— Я хочу забрать его, — зло и твердо сказала я, неотрывно глядя на изображение Джеммы. Пусть хоть кто-то напоминает мне о чертах лица Гарри.
— Успокойся, Джен, — подошел ко мне Малик, опуская руку на плечо. — Дом у озера все так же твой. Ключи у тебя. И машину Гарри Сэм отдает тебе. Я знаю, ты получила водительское удостоверение, так ведь? — сглотнув и моргая, чтобы прогнать слезы, я кивнула. — Сегодня вечером поезжай туда. Я привезу портрет, ладно, детка? — понизив голос до шепота, произнес Зейн. Он явно хотел, чтобы я непременно поехала туда. Что-то снова было не так. О Господи. Мне жутко не по себе. — Вот и чудесно. А теперь выслушай Эдгара.
— Джен, — раздраженно отозвался Стайлс, в то время как Томлинсон не сводил с меня внимательного взгляда, стоя слева у окна. — Луи назначен твоим директором. Теперь ты в его подчинении. Я продал ему некоторую часть компании. Или ты соглашаешься, или я выкидываю тебя на улицу. Причем помни о том, что я спустил тебе с рук все то, чего ты наплела на телепередаче. Помни мою доброту, Джен.
Молчи, Дженни, ты сильная, молчи. Они ублюдки. Но ты справишься.
— Конечно, мистер Стайлс, — кажется, я удивила всех, — безмерно вам благодарна. — Повернувшись к Луи, я шагнула к нему и протянула руку, сказав: — Мистер Томлинсон, — его пальцы обхватили мою ладонь. — Мне будет приятно с вами работать.
Голубые глаза смотрели недоверчиво и насмешливо. Но на крошечную долю секунды промелькнуло что-то такое, что испортило мне настроение окончательно. Бесповоротно испортило настроение. Вероятно, Луи было не совсем плевать на то, как он поступил с Гарри, потому мои слова, добавленные едким тоном, вывели наружу его истинные чувства:
— Надеюсь, ты так же, как и я, видишь его каждую ночь. Надеюсь, он приходит к тебе, Луи Томлинсон.
И я отошла назад, резко развернулась на каблуках и поспешила прочь из кабинета.
Легким не хватало кислорода. Я задыхалась. Тискала на кнопку вызова лифта, потом, не дождавшись его, пошла по коридору, сама не зная, куда именно. Картинки того сна мелькали перед глазами: серая простыня, рука, свисающая с края. Простыня и рука…
Глаза. Зеленые глаза, наполненные жуткой болью, растерянностью. Глаза раненного Гарри. Холодные губы умирающего Гарри…
Не могу так. Не могу. Я хочу что-нибудь изменить. Хотя бы как-то. Я должна что-то сделать.
Да. Я должна. Но что и как?
«Я купила кофе. Да, этот стаканчик для тебя, Гарри. Я делала это каждое утро последние полгода. Покупала кофе для тебя, говорила с тобой и выпивала вместо тебя твой кофе.
Прости, милый, я была в Манчестере и не знала, что ты тоже там. Прости. Я не пришла к тебе. Так больно из-за этого. Но вот твой кофе…».
Я поставила стаканчик на перила террасы. Ярко сияли гирлянды. Зейн пытался повесить портрет Джеммы внизу в гостиной. А я…
Я стояла на террасе, думая о том, что этот дом мой, и Гарри будто нарочно купил его для меня в таком месте, словно поковырялся в моих мыслях, разведав, что я люблю. И я любила этот дом всем сердцем. Даже плохие воспоминания, связанные с проведенным временем в этом доме, когда Гарри продержал меня здесь две недели, не испортили того, что было до тех событий.
— Готово, — тихо отозвался Малик. — Здесь… красиво, — улыбнулся он, окидывая взглядом округу. — Так спокойно.
Я кивнула.