— Могу я… приехать в офис позже? — отрывисто сорвалось с моих губ, и я окончательно отодвинула парня от себя.
Гарри прищурился, не понимая, что мне нужно.
— Я должна поехать к доктору, — пояснила я, спрыгнув со стола.
Но Стайлс поймал меня за руку, притормаживая и подтягивая к себе.
— Какие-то проблемы? — вкрадчиво поинтересовался он, невольно скользнув взглядом по моей фигуре.
Я на мгновение замерла, а после качнула головой, спрашивая:
— Ты серьезно, Гарри? — и развела руками. — Нет, я не беременна.
Стайлс кивнул. Я обошла стол, но тут же снова повернулась к парню, а он следил за мной взглядом.
— Стоп. Ты подумал, что я с… Бог ты мой, Гарри, — склонила я голову набок, не имея сил подавить улыбку. — Ты все еще ревнуешь к Зейну?
— И не перестану.
— Ну спасибо за честность. Тогда вот что я скажу, «сладкий мальчик», — произнесла я серьезно и подошла к Стайлсу. — Да, я все еще люблю Зейна. — Гарри помрачнел и отвел глаза, заметно сжимая челюсти. — Но это совсем другое чувство. Он для меня… Малик для меня, как нечто теплое и светлое. Как кто-то родной из прошлого. Несмотря на все, что он сделал, Зейн ни разу не причинил мне вреда. Я не имею права винить его в чувствах к твоей сестре, Гарри, потому что знаю, что можно любить одновременно двоих, но совершенно по-разному. То, что я испытываю к тебе… — мой голос стал нерешительным, тем более что Гарри посмотрел прямо в глаза. — Это совсем не то, что было у меня к Зейну. С тобой опасно, Гарри. Но ты единственный, кто не сдается, кто не оставит меня, и я верю тебе. Я верила Зейну, но он всегда молчал о себе. Ты больше не молчишь.
Стайлс смотрел на меня долго и внимательно. Я робко улыбнулась, проведя ладонью по его чуточку колючей щеке, а Гарри отмер и, перехватив мою ладонь, осторожно прижал ее к своим губам.
— Спасибо, — сказал он и мне было достаточно.
Однако оставалось еще кое-что, и это меня волновало.
— Гарри, что дальше? Что будет у нас дальше?
Стайлс качнул головой, разводя руками.
— Я не знаю, Джен, клянусь, сам не знаю. Давай просто жить настоящим, идет?
— Идет, — улыбнулась я.
Я любила Челси. Даже больше, чем Бостон. В Челси всегда так спокойно, нет этого визга тормозов, нет толп людей. В этом городке красивый закат и потрясающий рассвет. Я знаю, что в любом другом городе это красиво, но в Челси живет он. И благодаря ему это место наполняется чем-то особенным. Раньше это была тьма, которую он нес в себе, и она никуда не исчезла. Просто Гарри смог справиться с этим, смог сделать какие-то выводы, доверился мне. Это важнее всего. Теперь Гарри был светом. Не исправившимся человеком, замаливающим свои грехи, а просто самим собой. Он больше не кривлялся перед ребятами, больше не размахивал пистолетом по любому поводу, и Гарри прекратил свои ночные сделки. Вообще с этим было покончено еще тогда, когда Стайлс якобы погиб от пули. Само собой он потерял прибыль от игорного бизнеса, но я знала, что теперь этим руководит Энди. Что ж, вполне в его духе.
Был ясный солнечный день, когда я сидела в кабинете в бизнес-центре, беседуя с «пациентом». Билли действительно страдал от клаустрофобии, и ему часто требовалось говорить со мной, чтобы отвлечься. Я записывала наши сеансы на диктофон, потому что порой Билл рассказывал совершенно умопомрачительные истории.
Как раз когда я болтала с Биллом, в дверь постучали и, не дожидаясь ответа, в кабинет вошел Зейн.
— О, привет, Билл. Опять страдаешь от своей фобии? — спросил Малик, чуточку насмешливо, и я послала ему укоризненный взгляд. — Да ладно, Джен, завязывай, я тоже требую внимания.
— Ясно, — скрестила я руки на груди и добавила уже Биллу, — увидимся позже, хорошо?
Приятель дождался, когда Билли выйдет, и перевел взгляд на меня.
— Ну, что скажешь? Готова к вечеру? — спросил Малик, сев в кресло и вальяжно вытянув ноги.
Я непонимающе сощурила глаза, прибираясь на столе, где был разведен небольшой беспорядок.
— И что это значит?
— Это значит, — вздохнул кареглазый приятель, хлопая своими слишком длинными для мужчины ресницами, — что ты до сих пор ничего не знаешь.