Глухой, скользящий шум приближался, и в его груди гулко заколотилось сердце. В человеке проснулся первобытный ужас, и он приказывал ему бежать, бежать куда глаза глядят, но какая-то неведомая сила — возможно, просто упрямство — не давала ему стронуться с места.
Шум усилился. Внезапно до него дошло, что из зарослей к нему движется нечто страшное и огромное.
Вскинув ружье, Барнаби прицелился в сторону непонятного шума и выстрелил.
В короткой вспышке выстрела человек увидел, как сквозь последние заслоны рогоза проламывается что-то черное и блестящее, похожее на гигантский колпак, и он катится к нему, Руперту Барнаби, с невообразимой скоростью.
Барнаби хотелось кричать, спасаться бегством, но он понимал, что спастись ему уже не удастся. И хотя от ужаса у него стыла кровь в жилах, он продолжал палить из ружья.
Его выстрелы, похоже, не причинили никакого вреда этой твари, как если бы он стрелял камешками из рогатки. В последний момент его нервы не выдержали, и Барнаби все же попытался бежать, но было поздно. Чудовищный колпак ринулся на человека, накрыл его и сдавил. Барнаби не успел даже крикнуть; из горла вырвался лишь слабый хрип.
Старина Гауз, проведя еще одну беспокойную ночь, встал рано и вышел во двор проверить, все ли там в порядке. Все стояло на своих местах, только вот Сара так и не появилась со вчерашнего дня. И от Уортонской топи все также тянуло препротивным запашком, особенно когда оттуда дул ветер.
После завтрака Гауз отправился к жилищу Руперта Барнаби. Правда, он и сам не знал, что надеялся там увидеть.
У небольшого аккуратного домика Барнаби все было тихо. Слишком тихо. Обычно Барнаби вставал с петухами и сразу начинал суетиться по хозяйству.
Повинуясь внезапному порыву, Гауз свернул на дорожку, ведущую к дому, и постучал в переднюю дверь. Никто на его стук не откликнулся. Он снова постучал, но за дверью царила та же тишина. Гауз спустился с крыльца.
Из-за дома боязливо вышел Джиб, охотничья собака Барнаби. В обычное время Джиб счел бы себя обязанным облаять чужого. Но сейчас он только стоял, мелко дрожа, и молча смотрел на Гауза. Собака была непохожа сама на себя: словно она чувствовала себя виноватой и была сильно напугана.
— Где Руперт? — спросил у нее Гауз. — Ищи Руперта!
Но вместо того, чтобы кинуться на поиски хозяина, собака задрала морду и протяжно, жутко завыла.
Гауз содрогнулся. Оглянувшись на безмолвный дом, он поспешил назад.
Его одолевали мрачные мысли. Может, хоть сейчас к нему прислушаются. Над ним тогда посмеялись, когда он сообщил о пропаже Сары. Так, может, теперь им будет не до веселья, когда он расскажет, что Руперт Барнаби ушел к Уортонской топи с собакой и та вернулась домой одна.
Увидев Старину Гауза, входившего в полицейское управление Клинтон-Сентер, начальник полиции Майлс Андербек Опустился на стул и тяжело вздохнул. Сегодня утром дел у него было невпроворот, а Старина Гауз конечно же явился сюда справиться о своей чертовой корове, которая где-то бродит.
Старый чудак, однако, принес пугающую новость. Он заявил, что на этот раз пропал Руперт Барнаби. Гауз настаивал на том, что тот ушел вчера вечером на болото и до сих пор о нем ни слуху ни духу.
И все же, когда начальник стал расспрашивать его об этом подробнее, Гауз согласился с тем, что не может поклясться, будто Барнаби вообще не возвращался. Особенно если допустить, что тот вернулся рано утром и снова ушел — еще до того, как появился Гауз.
Однако Старина Гауз, не сводя с Андербека возмущенных глаз, покачал головой:
— Говорю вам, не возвращался он вовсе! Собака — та знает. Слышали б вы, как она выла — как по покойнику. Так вот что я вам скажу — кто уволок мою Сару, тот прикончил и Барнаби прошлой ночью на болоте!
Но начальника полиции не так-то легко было пронять. Волнение Гауза лишь раздражало его.
Несколько грубовато Андербек пообещал заняться этим делом, если к вечеру Барнаби все же не вернется. Он напомнил Гаузу, что охотник знаком со здешним болотом лучше, чем кто-либо другой. И уж кто-кто, а Барнаби сумеет о себе позаботиться. И вероятно, Барнаби просто-напросто отослал собаку домой, а сам отправился после охоты в другое место. Так что к ужину он, возможно, придет домой.
Помрачнев, Старина Гауз недоверчиво покачал головой. Заявив на прощание, что скоро они увидят, кто прав, он покинул участок.
День склонялся к вечеру, а Руперт Барнаби так и не показывался. В шесть часов Старина Гауз с хмурым видом переступил порог «Короны», отнюдь не первоклассной гостиницы Клинтон-Сентер, и снял комнату. В семь часов по распоряжению начальника полиции к жилищу Барнаби отправилась машина с полицейским патрулем. Андербек ожидал ее возвращения, нетерпеливо постукивая по столу и равнодушно тасуя стопку рапортов по сегодняшнему дню.