— Вообще-то у меня есть знакомый чеченец Ахмед. Только я не знала его фамилию.
Капитан испытующе взглянул на нее и уточнил:
— Он семьдесят четвертого года рождения, рост — чуть выше среднего, худой, с усиками, бородкой.
— Да, наверное, он, раз вы вызвали меня.
— Можно и так рассудить. Вы давно с ним знакомы?
— Около двух месяцев.
— И часто с ним за это время встречались?
— Не очень.
— Ну все же.
— Раза три-четыре. — Лида существенно преуменьшила истинное количество свиданий.
— Вчера вечером он с тяжелым ранением головы попал в больницу, в реанимацию, и при нем было найдено много документов вашего мужа Мустафы Ахметовича. Как вы можете это объяснить?
— Его документы, его и спросите.
— Как — спросите?! Он же погиб.
— Ах да, — смутилась Лидия. — Это произошло только что и так неожиданно, я еще не привыкла говорить о нем в прошедшем времени.
— Да вы о нем в прошедшем и не сказали. Сказали почему-то в настоящем. Я повторю вопрос: как у Фирзоева оказались документы вашего мужа?
— Бывшего мужа, — огрызнулась Базоркина.
— Разве вы были в разводе?
— Официально мы женаты, но уже три месяца живем отдельно.
Капитан положил ручку на стол.
— Странный у нас получается разговор, Лидия Анатольевна. Я говорю про Базоркина в прошедшем времени, как и нужно, когда есть свидетельство о смерти. Вы же упорно — в настоящем, словно он жив. У меня складывается большое впечатление, что вы не принадлежите к плеяде закоренелых преступников и, начав что-то утаивать, можете запутаться в собственных показаниях. Поэтому мой вам совет — давайте говорить только правду. Вы же понимаете, в отличие от вас Мустафа Ахметович с этим Ахмедом не знаком.
— Мой муж не дает мне развода, а мы с Ахмедом хотим пожениться. Он попросил документы Мустафы, сказал, что это поможет оформить развод.
— Чем это вдруг ему помешал ваш брак?
— Мы хотели пожениться.
— Как? — Захарин едва не расхохотался. — Вы же виделись всего раза три-четыре.
— Ну и что? Бывает же любовь с первого взгляда.
— Да, с этим трудно спорить. Значит, вы приняли слова Фирзоева за чистую монету, даже не поинтересовавшись, каким образом старые справки Базоркина могут помочь разводу?
— Это не так?
— Насчет развода звучит сомнительно. А вот то, что, имея наряду с фальшивыми подлинные справки, можно устроиться на работу в аэропорт или на очистную станцию, мне известно доподлинно.
— Ахмед говорил мне, что собирается преподавать в техникуме английский язык.
— Да я и не думаю, что эти документы он брал для себя.
— К сожалению, я плохо разбираюсь в бюрократических тонкостях. Из-за этого и попала впросак.
— Увы, Лидия Анатольевна, ваша самокритика напрасна. Судя по тому, как быстро получили свидетельство о смерти Базоркина, дали заявления о его выписке и компенсации, в бюрократических тонкостях вы разбираетесь до завидного хорошо. И вам Бога следует благодарить за то, что Мустафа Ахметович, проявив великодушие, постарался в отношении вас смягчить ситуацию. А если, скажем, компенсация была бы получена, то против вас было бы возбуждено уголовное дело. Но эти хитросплетения оставим на потом. Сейчас скажите, что за человек приходил к вам сегодня днем?
Тьфу ты господи, все-то им известно. Чертовы чеченцы делают все тяп-ляп, а потом за них расхлебывай.
— Это старший брат Ахмеда, Махмуд.
— Вы и с ним были раньше знакомы?
— Нет, даже ничего о нем не слышала.
— Зачем приходил?
— Он разыскивал Ахмеда. Сказал, что тот не пришел ночевать, его не могут найти.
— Вы, разумеется, ничем не могли ему помочь. И на чем вы расстались?
— Ни на чем. Я сказала, что не знаю.
— И все?
— Все.
— Лидия Анатольевна! Вы меня за дурака держите, — не удержался Захарин от одесского присловья. — Расстаются два безутешных человека: брат пропавшего и его, можно сказать, невеста…
— Он просил, если я что-нибудь узнаю, позвонить ему и сказал номер телефона. Только просил его больше никому не давать.
— Не давайте, если вам жить надоело. Мы же его все равно узнаем, а Махмуд решит, что вы проговорились.
— Тогда я лучше скажу.
— Мне он не нужен, — отмахнулся Захарин.
— Нет, запишите. Вдруг со мной что-нибудь случится.
— Да не нужен он мне! Ну ладно, — сжалился оперуполномоченный, видя обескураженное лицо Базоркиной. — Давайте перепишу. Но звонить все равно придется вам, когда я скажу.
Капитан задумался. Брать сейчас этого Махмуда совершенно необязательно, у него и милиционеров свободных нет, чтобы послать на задержание. Все заняты, все в разъездах. Можно взять и завтра, если раньше не попадется. Будучи в больнице, Юрий Алексеевич пытался поговорить с Ахмедом, которого привезли из реанимации. Тот увильнул от ответа. Если Махмуд такой же крепкий орешек, с ним можно потратить время впустую.