Она почему-то знала, что это правда, что этот мужчина доставит ей утонченное удовольствие, что их соединение будет неистовым волшебством, как он и обещал. Чувствуя, как в жилах ее закипает кровь, Тэсс проклинала рок, требующий, чтобы она отказала ему.
Но она должна отказать, ибо наслаждение сделает ее бесконечно уязвимой, а Тэсс поклялась себе, что никогда больше не будет такой. Все эти мысли промелькнули в ее голове за одно мгновение, и ответ пришел так же быстро.
— Не могу, Андре, не просите у меня того, что я не в силах дать!
Его босые ноги прошлепали по полу.
— Я возьму тебя! — прорычал он. — И когда все кончится, ты станешь думать только обо мне!
— Нет, Андре, — прошептала Тэсс, напуганная холодной жестокостью, прозвучавшей в его голосе, — все не так просто.
— Так, — прохрипел он, — или по-другому, что бы ни произошло. — Он придвинулся ближе. Тэсс ощущала слабое, мерцающее тепло его тела. — Снова и снова, пока ты не откроешься мне и не признаешься в том, что я тебе нужен. — Не могу. Вы, что не понимаете?
— Я понимаю все, что мне нужно понять, и я устал ждать. — Он был уже совсем близко и мог прикоснуться к ней.
— Вы… вы не первый! — дико выкрикнула Тэсс, отчаявшись остановить его, понимая, что самообладание покидает ее.
Андре ответил невнятным ругательством.
— Но я буду последним! Ты не видишь меня, но ощущаешь, правда? Мой влажный язык, мои грубые руки, мой жар на твоем животе. Господи, как же я хочу тебя! И какое удовольствие я получу, заставив тебя возжелать меня!
— Не делайте этого, Андре, не заставляйте меня чувствовать так сильно. Это… это погубит меня!
— Если ты не будешь чувствовать, это погубит меня, англичанка. Я хочу — мне нужно чувствовать всю тебя, все, что я раньше мог только воображать. — Его пальцы вызывали волны огня в руках Тэсс. Его гладкий язык начал прожигать огненную дорожку вниз по ее груди к торчащим бутонам, жаждущим его прикосновения. — Ощутить тебя здесь, где твоя кожа трепещет под моими губами. И здесь, где бьется твое сердце, совсем как мое. — С глухим стоном Андре дотянулся до вздымающихся выпуклостей, дав волю урагану чувственности, опаляющему все на своем пути.
Наконец он оторвал от нее губы.
— Дьявол, какое наслаждение доставляет мне созерцание тебя! Особенно здесь…
Неожиданно он прикоснулся упругой бородой к шелковистому животу Тэсс. Мышцы ее сами собой напряглись, бедра поднялись, чтобы принять его, и его горящему взору предстало родимое пятнышко на внутренней стороне ее бедра.
Андре ответил невнятным стоном, полным вожделения и первобытного, мужского триумфа, ибо он легко мог распознать мгновение капитуляции.
— Пресвятая Дева! — Его дыхание сделалось напряженным. — Откройся, малышка, — хрипло проговорил он, и его мужское естество наполнилось кровью при виде этого крошечного черного полукруга и темно-каштанового треугольника над ним.
Но он прибережет это на потом, жестко сказал он себе. Сейчас он постарается для нее, чтобы выковать основу их будущего.
— Откройся мне, англичанка, — настойчиво требовал он. — Сейчас.
Тэсс смутно осознавала его темные намерения. Немногие остатки благоразумия заставили ее вздрогнуть и попытаться высвободиться. Однако твердые, мозолистые пальцы только сильнее вцепились в мягкую плоть бедер, удерживая ее.
— Нет, вот так, моя дикая красавица. В первый раз только так — ради тебя и твоего удовольствия. И еще потому, что хочу увидеть тебя, хочу вкусить от тебя, чайка, когда ты задрожишь подо мной в экстазе. — Андре говорил, и его большие пальцы медленно ползли вверх. Их огрубелые подушечки кружили, зажигая угольки немыслимого удовольствия всюду, где бы они ни прикасались к горячей коже Тэсс. Он пробил брешь в тайном средоточии ее желания.
— Произнеси мое имя, — хрипло пробормотал он. Его пальцы были безжалостно-нежными, безжалостно-опытными. — Скажи мне, о ком ты думаешь сейчас.
Тэсс пошевелила сухими губами, но не произнесла ни слова. Голова ее откинулась назад, пламя волос рассыпалось у нее по плечам и захлестнуло его обнаженную грудь.
И тогда из горла Тэсс вырвался прерывистый стон.
— О вас, да поможет мне Бог! О вас, Андре!
Это был тот ответ, которого он ждал. В следующее мгновение Андре потерся жесткой бородой о ее матовые бедра, и Тэсс почувствовала прикосновение его бархатистого языка. Он овладевал ею с неистовой нежностью, медленно уча ее, добиваясь своего, приближая ее к захватывающей дух развязке.
Содрогаясь, Тэсс покачнулась и упала бы, не поддержи он ее за бедра сильной рукой и не прижми к себе, в то время как его губы не прекращали упоительного мучения.
Боль и наслаждение.
Невыразимая, всепоглощающая сладость!
Горячий восторг от прикосновения языка и зубов.
Тэсс поняла, что у нее действительно есть сердце, хоть и болевшее от мучительных воспоминаний.
И он может завладеть им.
Глава 30
Медленно, ослабев от шока наслаждений, Тэсс соскользнула вниз по стене и повалилась на широкую грудь Андре, смутно ощущая у живота твердый рельеф его мужской плоти.
— Это лучше, чем я мог представить, — невнятно пробормотал он. — Потрясающе!
— Думаю, это должны были быть мои слова, — слабым голосом произнесла Тэсс; губы ее были настолько же сухими, насколько влажными другие, скрытые части ее тела.
— Тогда скажи их, черт возьми, — пробормотал Андре, притягивая ее, слабую и безвольную, себе на грудь.
— Все, что вы сказали, и даже больше, — прошептала Тэсс, чувствуя, как горят ее щеки при воспоминании о своем бесстыдном отклике. — Чудесно. О-о, Андре… — она не в силах была сдержать сонную улыбку, — невообразимо прекрасно!
Он провел пальцем по ее щеке.
— Не совсем прекрасно, моя маленькая дикарка, но скоро будет, — пробормотал капитан «Либерте», зашевелившись в тщетной попытке забыть о жестокой неутоленной муке в собственном паху.
Понимая, что даже теперь их время истекает.
Тэсс положила голову ему на плечо и прижалась к нему. Он хмуро улыбнулся, чувствуя, как ее мягкие груди касаются его голой груди. «Матерь Божья, вот это мучение», — думал Андре, чувствуя напряжение там, где ее шелковистые бедра задевали его напряженную плоть.