Мы перешептывались в темноте. «У меня есть люди, чтобы все это делать, Флетчер. У нас нет на это времени ».
«Мне нужно время», - сказал я. «И я сделаю это. Я не хочу, чтобы кто-нибудь поднимался на борт. Свон тоже. Она, должно быть, сказала тебе это?
«Где Свон?»
«Прямо здесь, Дуппи! Как поживаешь, большое чудовище? "
Лида протиснулась мимо меня, потянулась к моей руке и сжала ее при этом. Ее губы коснулись моего уха, когда она вздохнула: «Позволь мне справиться с ним».
Я помог ей пройти через люк на скамье подсудимых. Они прошептали, и я услышал звук поцелуя. Дюппи зарычал глубоко в горле, как животное, и я немного его уловила.
«Этот Флетчер… уже босс… о ком он думает… я…»
Раздор уже. Не радостное предзнаменование. Я стряхнул его и заставил Морскую Ведьму быстро. Вывесил крылья. Затем я вспомнил, проклял себя и вернулся, чтобы снова натянуть веревки, потому что я не допустил падения прилива. Мы прибыли во время прилива, намеренно, и я, черт возьми, чуть не дурачился, я сказал себе, Картер, взять все с собой и принимать вещи по мере их поступления. Один за раз. Не торопитесь. Рано или поздно я узнаю, что Диас Ортега, кремлевский человек, делал на Гаити, пытаясь продвигать вторжение Черного лебедя.
До этого мне приходилось держать язык за зубами, играть в карты рядом с жилетом и оставаться в живых. я должен был вытащить Ромеру Вальдеса или убить его.
Я должен был проверить ракеты и атомные боеголовки, которые должен был иметь Папа Док. Мне пришлось наблюдать за Лидой Бонавентура и убедиться, что она не организовывала вторжение. Я должен был ... о, черт с ним, подумал я, собирая все снаряжение и таща его на флайбридж. Одна из грубых шуток Ястреба, когда он перегружен работой, заключается в том, что он «так же занят, как одноногий мужчина, надрывающий задницу!»
Одно я решил, пролезая через люк. Когда и если я вернусь, я был чертовски уверен, что попрошу повышения. Я не против работы и не против опасностей, но в последнее время стало немного больше.
Я вытащил снаряжение через люк и швырнул его на палубу. Я различил движущиеся тени людей вокруг меня, и было много шепота. Никаких следов Лиды и Даппи.
Одна из теней заговорила со мной. «Свон и Даппи идут на берег, блан. Скажи, что придешь сейчас.
Пошел дождь, ветер дул мне в лицо мелким туманом. Тени вокруг меня молчали, и я слышал барабаны, звучащие далеко в глубине страны. Одна из теней вставляла люк на место. Две другие фигуры, смутно заметные, взяли рюкзаки и сумки-мюзет и пошли по старому причалу. Я им задолжал.
Рядом со мной голос сказал: «Смотри, нет ли дырок, бланк. Док очень старый и гнилой. Это точно место для перелома ноги ".
Я таскал за собой и автомат Лиды, и свой. Я медленно шел впереди, преследуемый тенью. Я пытался подавить мысли о Диасе Ортеге. Во время. Перво-наперво.
Человек рядом со мной тихо сказал: «Свон, на этот раз не говори вторжения, блан. Как это случилось? Мы готовы к вторжению уже давно, повесьте Папу Док на высокое дерево. Как так получилось, Блан?
Я сказал, что тоже не знаю. Я работал на Swan и выполнял заказы так же, как и все остальные. Спросите Свон, а не меня.
Я слышал, как он плюнул. Затем он издал всасывающий вздох и сказал: «Я думаю, мы слишком долго ждем. Сейчас точно происходит что-то грандиозное, Блан. Сейчас много войск и тонтон-макут. Они стреляют в людей, вешают и сжигают много хижин и деревень. Я слышал, что всем людям нужно покинуть землю на много миль. Знаешь, почему это так, Блан?
Я сказал, что не знаю. Я тоже не знал, но мог сделать обоснованное предположение. Если Папа Док расчищал землю на мили вокруг, значит, он нашел хорошее применение этой земле. Он чего-то хотел. Что-то срочное.
Как ракетный полигон?
Глава 8
Мелкая морось утихла с рассветом, и огромное красное солнце взошло над Шапкой Епископа, тупой вершиной, покрытой шрамами от руин Цитадели. Я опирался на локти в плотном кустарнике и изучал сцену в мощный бинокль. Я не тратил много времени на Цитадель, это огромное гнездо, построенное королем Генрихом Кристофом, черным Наполеоном, против настоящего Наполеона, который так и не пришел. Это старая история. Прямо сейчас мы сидели в хотбоксе, где творилась новая история.
Мы были на полпути к горе на невысоком уступе. У подножия склона, на который мы недавно поднялись с бешеной, задыхающейся поспешностью, узкая каменная и грунтовая дорога огибала подножие гор. Мы едва успели укрыться до рассвета, и то только потому, что Дюппи установил стремительный и беспощадный темп.
«Нас поймают на открытом воздухе, - сказал он, - мы мертвецы. Этот ублюдок П.П. получил свой собственный вертолетный патруль ».