Я торопливо шагала по дороге, но Алоиз догнал меня, в подробностях расписывая насмешки и шпильки в адрес Стаха Карнеро, которыми сейчас был завален Сейпонет. Уже все знали, как некромантка облапошила оборотня. Скребануло внутри, когда вспомнила некоторые, особенно язвительные, высказывания в соцсети. Над Карнеро смеялись все: и волки, и маги, и обычные люди. Я не смеялась. Но я солгу, если скажу, что не испытывала удовлетворения от собственной ловкости и хитрости! Обвести вокруг пальца не лишь бы кого, а сильнейшего волка! Разве я не молодец?! Конечно, молодец… и лживая стерва!
На центральной площади было около десятка магов-отступников. Интересно, зачем они здесь?
А потом мимо меня протащили волчат. Я знала их. Они все были из Денты. Сабина и Марк, дети Герва Санторо, Ройс, единственный сын Ричарда Уолкера — начальника Дентской полиции, Отиль и Ханна, дочери Эвана Трейси, помощника мэра — пятеро перепуганных детей. Эти волчата дружили и всегда таскались вместе, облазив волчий поселок Денты и всю околицу, а теперь, заплаканные и замурзанные, вместе сидели в клетке.
Я сбилась с шага.
— Отец, что это значит?
Некромант обернулся, недовольно посмотрел на меня и поджал губы:
— Карнеро не хочет мирно вернуть мое.
Не удивил. Чтобы Стах и быстро сдался? Ни за что! Мой волчок будет биться до последнего. Я кивнула в сторону детей:
— А они причем?
— Волки хотят войну — они ее получат.
Вой волчат бил по ушам. И не только мне.
— Заткнулись, щенки! — мимо клетки прошел Алоиз Саламан, и что-то такое было в его взгляде.
— Ты убьешь их.
Это не было вопросом, скорее догадка. Отец даже не спорил, плотоядно посмотрел на детей:
— Это будет хорошим уроком всем зверям, кто здесь главный.
Но я была не согласна. С сомнением уставилась на некроманта:
— Ты знаешь, кто их отцы? Представляешь, сколько шума наделает убийство этих волчат?
Клетис и Алоиз переглянулись и одинаково гадко заулыбались.
— Стае Черных послан ультиматум: или они отказываются от всяких притязаний на эти земли и до полуночи приносят нам заверенное нотариусом мировое соглашение, или смерть щенков.
— А если волки согласятся?
— Вряд ли успеют, — самоуверенно заявил Алоиз и тут же замолчал под осуждающим взглядом отца.
Я выпрямилась, подперев бока руками. Что затеяли некры, пока я моталась по королевству, путая следы Анетточки?
— Что значит «вряд ли успеют»?
Смотрела на отца, и Клетис Кхана спросил меня:
— Как называется это место, дочь?
— Навад-ан-Саламин, что значит «Утраченное зеркало богов».
Кхана насмешливо выгнул бровь:
— Скажи ты это зверям, они бы вряд ли поняли, о чем речь, — и пояснил: — Миадоу — так называется эта деревня у волков. А мы будем ждать их в Миаду, крохотном городке на севере нашей империи, — от улыбки некроманта по коже побежали мурашки. — Подумать только! Нет одной буквы в названии — и ты уже бежишь совсем в другую сторону.
— И что ты скажешь волкам?
— Ничего. Договор написан магическими чернилами. К этому времени их сила обнулится волчьей кровью и лишняя буква исчезнет… Кстати, нам пора. Ты с нами?
Я молча наблюдала, как отец «прокалывает» пространство, как другие маги перемещают клетку через вибрирующее марево, и шагнула следом. Мы оказались не в самом городе, а в большом заснеженном поле, с одной стороны окаймленном редкой полосой деревьев. Миаду тысячами огней переливался в паре километров от нас: небо над ним было не сине-черным, а сине-золотым.
Рядом суетливо пробежали двое некров-отступников, постоянно оглядываясь назад. Не удержалась и я. По моей спине пробежал холодок, когда увидела жертвенный камень.
— Вы с самого начала знали, что не вернете детей, — в упор посмотрела на мужчин.
Отец фыркнул:
— Отказаться от такой добычи?
Алоиз Саламан добил:
— А из шкурки старшей девчонки сошьем тебе муфту.
— Муфту? — я потерянно глянула на девочку-подростка в клетке.
— Черную, — кивнул мой жених, улыбаясь. — Говорят, зима в этом году будет суровая. Не хочу, чтобы ты обморозила пальчики.
Они с отцом пошли к алтарю, а я осталась, не в силах отвести глаз от детей, обреченных на долгую, мучительную смерть. Самая младшая, пятилетняя Отиль заметила меня. В глазах этого ребенка был страх и понимание, что ее ждет. Девочка глухо то ли выдохнула, то ли простонала и прижалась к сестре.
Наверное, именно тогда я все решила для себя. С бешенно бьющимся сердцем подошла к клетке и взмахом руки открыла магический замок:
— Выходите!
Дети дернулись, неуверенно переглянулись и вышли следом за самой старшей — Сабиной Санторо. Шестнадцатилетняя девочка с опаской смотрела на меня. Я криво усмехнулась:
— Убежать вы не сможете да и некуда.
— И что теперь? — Сабина храбрилась, но дрожащий голос выдавал ее страх.
— Звони отцу, — я протянула гилайон. — Скажи, где вас искать.
Нас заметили.
— Люция, нет! Что ты делаешь?
Я даже не обернулась, по-прежнему смотрела на девочку:
— …И вызови Контроль: я уже не успею.
Топот ног, сдавленная брань: к нам бежали некры во главе с отцом. Я торопливо проговорила заклинание, стараясь не сбиться:
— Sirelesto ey folositse litsobosti tse eketsexili!
Волчат заволокло туманом, который в ту же минуту уплотнился, превращаясь в защитный купол. Алоиз, а следом и другие отступники швырнули огневики, но они отскакивали и развеивались тонкой струйкой дыма. Я со смешком отступила в сторону, наблюдая за происходящим. Дети визжали от страха, глядя широко распахнутыми глазами на вибрирующий от ударов щит. Отец, как и я, замер поодаль. Он ничего не делал: знал, что купол непробиваемый. Клетис Кхана смотрел на меня, а я на него. Краем уха услышала Сабину.
— … Папа? Папа, мы здесь! В Миаду! Вас обманули!.. Что? … Гилайон Анетта дала. Да, та самая. Только она сейчас выглядит по-другому, но я по запаху узнала и глазам… Она сказала позвонить тебе и в контроль какой-то, а я не знаю как…
Вот Тьма! Я едва не пропустила удар, направленный на меня. Кто это такой смелый? Амато Мартонелл?!
— … Она защищает нас!
Заклинания полетели в разные стороны. Дети пищали. Амато взвыл, хватаясь за живот. Так тебе и надо, увалень!
— … Папа, у них туман вместо лиц. И у Анетты тоже лицо пропало… Они отступники? Да?
Последнее, что услышала, было:
— Их все больше и больше… Я боюсь!
Потом стало не до волчат. Клетис Кхана коротко велел:
— Всем стоп! — повернулся ко мне. — Откуда у тебя это заклинание? Оно…
И некромант замолчал, недоговорив. По глазам отца я поняла: он обо всем догадался. Он знает, что я нашла ту тетрадь!..
Кивком подтвердила его мысли.
— Ты хорошо учил меня, отец! — я натянуто улыбнулась, готовясь к обороне.
Мне бы только продержаться до прихода Контроля!
Вспомнила про детей, уже будучи в эпицентре боя отступников с прибывшими магами из Департамента контроля империи. Черные мундиры мелькали рядом, занятые нападающими умертвиями. Я призвала рачетсов. Псы послушно замерли рядом, жадно зыркая по сторонам и желая вновь ринуться в гущу кровопролития.
— Волки уже здесь?
— Нет.
— Значит, бегом к волчатам и охранять до прихода стаи.
Призраки были недовольны, но ослушаться не посмели. Посмотрела им вслед — и чуть не осталась без головы. Резко отклонилась в сторону, падая на одно колено.
Женишок? Ах ты, гад!
Алоиз едва заметно споткнулся, когда я развернула гумхард — плеть силы, у которой от настоящей было только название да рукоять. Никаких веревок, никаких кожаных косичек — лишь чистая, извивающаяся змеей энергия. А еще это мое любимое оружие! Некромант достал и развернул свою плеть. Золотые нити извивались, сплетались, соединялись и также легко расслаивались вновь. Воздух рядом зазвенел, когда мерцающая плеть пролетела в сантиметрах пяти от моей головы. Саламан хорошо владел гумхардами, как и я: у нас был один учитель. Несколько витков над головой, чтобы придать плети силу и скорость, — удар! Успела отпрыгнуть назад. Алоиз меня пожалел: бил по ногам, чтобы потом повалить на землю и обездвижить. А я не жалела… Некромант взвыл, хватаясь за лицо. Я целилась по глазам, я попала. Когда маг опустил окровавленные руки, на его лицо нельзя было смотреть без содрогания. Да и чего теперь смотреть?! Взмах гумхарда — и тело Саламана было обвито золотыми нитями. Мужчина взвыл от обжигающей боли. Рывок — и куски рваной плоти разлетелись по земле.