— Так сварите! — возопила матушка Торникай, подаваясь вперед и жадно оглядывая полки за моей спиной.
Да, проблема. Они же так просто не свалят, да и к окрестным черным ведьмам не пойдут — Грехем из ума выжила, ну так зам возраст располагает, стольник разменяла уже. У Малины после последнего эксперимента по отращиванию волос клиентов нет а кому понравится, если на лысине начнет трава расти, да не какая-нибудь а ядовито-синяя, а к Люсинде побоятся, за только с мужем развелась, так что в ней явно конкурентку видят. Но и мужика жаль как-то, уж даже и не знаю с чего… Хотя нет, знаю вот как гляну на алчное выражение лунообразной морды госпожи Торникай, так тут же всех холостых жалко становится.
— Ладно, — я поморщилась, едва стойка опять затрещала, — сделаем так — ночью сварю зелье, утром приходите.
Столько радости было. А меня чужая радость бесит. Да вообще все бесит. Особенно трещина, оставшаяся на столе, после ухода массы госпожи Торникай. Тьма, эта женщина становится опасной для окружающих, и собственно окружающие это уже понимают ничего удивительного, что как только мадам выходит на улицу, все извозчики стремительно исчезают, а потом на нару с лошадями перепугано из-за деревьев и углов домов выглядывают.
А так больше проблем не было — слух о том, что приворотное только к утру сготовят, видимо по всему городку расползся. Так что заходили старички Варовски, взяли капель для зрения, им ювелирам зрение нужно отменное. Ближе к вечеру заскочил купец Оргун, взял мужского зелья — видать опять супруга за город укатила… Мужик так радовался, так радовался, ручку пытался поцеловать… нет, не скажу ему, что госпожа Оргун этих зелий втрое больше с собой набрала, да ко всему прочему еще и противозачаточного пять пузырьков.
Ночью «варила» приворотное. Оно ж как — жителям городка подавай в основном специфичные зелья, а у меня, между прочим, специализация по витаминным. И мужика жаль. Так что пол ночи я рисовала этикетки вроде «Неземная страсть», «Феерия Любови». «Страсть с первого взгляда» и тому подобное, а после быстренько, где-то за полчаса, наклеила их на пузырьки с витаминными настойками. А что — и вреда никакого, и эффект глядишь какой-никакой будет. В конце концов от витаминов еще никому плохо не было, а тут и для красоты, и для крепости ногтей, и для сияющей здоровьем кожи, и для волос — был у нас мужик, станет красавец!
В итоге утром едва не проспала рассвет, вставать было лень. Но у меня всего одно увлечение, и мне вовсе не хочется, чтобы о нем кто-то знал. Встала, потянулась и пошла одеваться. Из лавки вышла, как и всегда в полной тишине — город еще спал, фонтаны спали, фонарщики гасили фонари. Кстати вот сейчас, когда фонтан на центральной площади не работал, мне была видна городская мэрия. Точнее даже так — моя лавка находилась как раз напротив мэрии, но фонтан всегда закрывал обзор. Собственно, благодаря ему у меня и лавка в таком месте. У нас как — раз ты черная ведьма, изволь пожаловать на окраину города, а то и вовсе за городскую стену, черных никто не любит. Но два года назад я получила наследство от двоюродного дедушки, который в Бриджуотере был аптекарем. Довольно неплохим, кстати, раз сумел купить дом, выходящий на центральную городскую площадь. Дедушку Гэбриэла я не помнила, но наследство пришлось весьма кстати — я как раз закончила магистериум и искала куда бы податься. Бриджуотер в данном плане был идеален — портовый городок на окраине королевства, население, где все друг друга знали и доходное место для моей лавки. Так что по приезду, я сменила вывеску «Аптека» на «Лавка черной ведьмы», лично выкрасила здание в черный цвет, дабы соответствовал, накупила у местной ребятни трупики летучих мышей, у чучельника чучело черной кошки, над вывеской изобразила зеленые кошачьи глаза и оказалась вполне довольна новым местом жительства. Недовольным был мэр, прискакавший в одном ботинке в тот же день, как я закончила малярные труды и выразивший свое возмущение.
Не повезло ему. Все дело в том, что ведьма я потомственная, а гены на землю не надают, соответственно характерец у меня не то что бы злой, но… Да ладно, поганый у меня характер и профессии очень даже соответствует. Через три дня заметно полысевший мэр приполз с извинениями и выдал бумаженцию, свидетельствующую о том, что городской совет разрешил черной ведьме Аэтеле Гермиштгейн содержать черномагическую лавку в указанном месте городка Бриджуотер.
Жизнь прекрасна!
Оглянувшись еще раз на предмет своей гордости — черный двухэтажный домик в самом центре города, я посочувствовала окружающим ярко-оранжевым домикам, по поводу вкуса их владельцев, и напевая что-то веселое махнула рукой сонно проезжавшему мимо извозчику. Последний довез меня до конца города, почтительно косясь на черный ведьминский плащ. Зам, миновав калитку под уважительными взглядами стражников, которые свято верили, что иду я кого-нибудь приносить в жертву, я вышла в лес, свернула на знакомую тропинку и убедившись, что вокруг никого нет, сняла плащ.