Представлялось, что Кнуд молод и отменно здоров. А в разговоре с датчанами выяснилось, что это совсем не так — он неизлечимо болен, знает об этом и не собирается с этим мириться.
Через год с небольшим лидер датских коммунистов умер. Мне его жаль. Он был, по-моему, человеком искренним и верил в то, о чем говорил на съезде с трибуны. А говорил он о том, что рабочие должны жить достойно и пользоваться благами собственного труда, иметь все права цивилизованного общества — на отдых, труд, свободу…
На съезде коммунистов Дании выступил и Черненко. Делегаты встретили его особенно тепло и сердечно поздравили — день открытия съезда совпал с днем рождения Константина Устиновича. А вечером в советском посольстве по такому случаю был устроен прием, на котором присутствовал и Кнуд Есперсен.
Посол СССР в Дании Николай Егорычев (бывший первый секретарь Московского горкома партии) внес в комнату огромный торт с шестьюдесятью пятью зажженными свечами. Юбиляр, не обладавший мощными легкими, хоть и не с первого раза, но загасил их. Посидели, выпили, закусили, а потом вдруг оказалось, что Есперсен знает много русских песен и прекрасно исполняет их на русском языке. Мне потом рассказали, что Кнуд учился в Москве в существовавшей когда-то Международной ленинской школе…
С именем Есперсена связана одна любопытная история, которую с позиции сегодняшнего дня можно трактовать по-разному. Было ли это помощью одной компартии другой, проявлением рабочей солидарности или умелой бизнес-операцией? Не знаю. А произошло вот что.
В один прекрасный день советскую делегацию привезли на крупную, но «не без капиталистических трудностей», судоверфь «Бурмейстер ог Вайн». Там Черненко рассказали о том, что предприятие душит капиталистический кризис, в результате чего производство приходит в упадок и всё зримее становится звериный оскал эксплуататоров, который многих рабочих сделает безработными. Профсоюзный комитет верфи совместно с рабочими-коммунистами желал узнать у представителя Коммунистической партии великого СССР господина Константина Черненко, не будет ли в СССР какого-нибудь судостроительного заказчика. Тогда бы не пришлось сворачивать производство, что предотвратило бы несчастье тысяч рабочих.
Черненко воспринял эту просьбу близко к сердцу. По возвращении он лично переговорил с Леонидом Ильичом и, получив от него «добро», вынес вопрос об оказании помощи датским рабочим на Политбюро. «Бурмейстер» получил заказ, рабочие — работу, и вскоре со стапелей в Дании сошли два сухогруза: «Известия» (назван в честь советской газеты) и «Кнуд Есперсен» (получил имя лидера датских коммунистов, к тому времени уже скончавшегося). Как видим, результаты первого серьезного международного визита Черненко в Данию оказались весомыми.
В мае 1978 года состоялась поездка Черненко в Грецию. В ранге кандидата в члены Политбюро и секретаря ЦК он возглавил делегацию КПСС на X съезде Компартии Греции. Съезд стал поистине волнующим событием для греческих коммунистов, и это не газетный штамп. Ведь впервые за 30 с лишним лет он проходил в Афинах легально. Прошедшие годы стали для партии и прогрессивных сил страны временем действительно героических испытаний, и они их достойно выдержали. Греческие коммунисты обсудили деятельность партии в период после ликвидации в стране военной диктатуры, падения семилетней диктатуры «черных полковников».
Для Черненко участие в работе съезда КПГ было памятно и тем, что здесь он познакомился и сблизился с замечательным человеком, легендарным борцом, первым секретарем ЦК КПГ Харилаосом Флоракисом.
Его биография была насыщена яркими страницами, а черты характера, необходимые пролетарскому лидеру, закалялись в смертельной схватке с фашизмом. Впрочем, подобную школу прошли тогда многие руководители европейских компартий. Еще в тридцатые годы Флоракис примкнул к рабочему движению, а коммунистом стал в 1941 году, когда вступил в греческое движение Сопротивления. Сражался он в его рядах вплоть до освобождения страны от фашистов в 1944 году.