Будешь плясать и спрашивать подруг: «Во мне что-то изменилось? Я чувствую, что изменилось». Вот потому я и держусь в сторонке. Нет, у меня есть друзья, с которыми я могу общаться. Но не обо всем.
Например, о Томе я рассказываю только избранное. Лаура, моя мама, о нем знает немного. Я и мой сосед. Как мило! Узнай она, чем занимаемся мы вместе, она бы так не думала. Да я и не хочу, чтоб она знала. Но чтоб переживала за меня, может? Чтобы общалась и заботилась, а не относилась как к ребенку или живой кукле в зависимости от настроения.
И я не знаю, какое из этих настроений нравится мне больше. Хотелось бы чего-то между. Живым ребенком быть или обычной куклой. Ну, или человеком. Порой мне этого достаточно.
Ты должен закусить губу и проглотить ту часть, что не выносит звуки чужой боли. Быстрое дыхание и капли крови. Ту часть, которая боится оставить след на коже или в памяти другого. Этот рисунок — через несколько секунд он станет несмываемым. Твоих рук дело останется там навсегда.
Мы переехали в наш новый дом («новый» — это мягко говоря, и даже «дом» — мягко говоря, он сделан из фанеры и бычков, хозяин ничего не чинит и пахнет перегаром), и через неделю я стала заниматься этим с Томом. Не с первой встречи. Сначала мы поговорили. Так все началось. Так обычно все и начинается. Вы разговариваете, глядите друг на друга.
По крайней мере, я так думаю. Том мой первый парень, если его вообще можно так назвать. Я бы вот не стала, уж точно не при нем. Может, это и по-детски. Типа фу-у-у, мальчишки! Я стараюсь быть бесстрастной. Это по-взрослому.
У детей (по крайней мере тех, которые с нормальным детством) нет секса по дружбе. А так точней всего можно описать, что у меня с Томом происходит. Больше секса, меньше дружбы. Или ровно столько дружбы, чтобы был и секс. И порою кажется, что больше дружбы было бы полезно нам обоим. Мне нравится, когда в жизни есть кто-то полезный.
Помещение должно быть безупречным, инструменты — чистыми, как нерожденные зубки младенца. Спрятанные в плоть, ждущие улыбки. Вымытые руки, прикрытый пирсинг, волосы под сеткой. Все готово.
Есть любовь, и есть приязнь, а еще есть принуждение. Не знаю, почему мама и папа были вместе все эти годы. Иногда мне кажется, что из-за меня. Я родилась через шесть месяцев после их свадьбы.
Она любила говорить: «Не при ребенке», чтобы отложить скандал. Срабатывало не всегда. Она так делала не ради моего блага, а пыталась выцарапать хоть какой-нибудь контроль.
Не понимаю я вот это вот «Не при ребенке». Даже если вы ругаетесь не при ребенке, не значит, что он не может чуять, видеть, слышать, пробовать на вкус. У человека много чувств. Но мне всегда казалось, что есть еще и мысль. Способность рассуждать и делать выводы. Что это, если не восприятие?
Тебе нужно знать о коже. И о чернилах. И о гигиене, инструментах, людях. Простые вещи, чтобы исключить опасность для здоровья. Дерма — это мясо в бутерброде кожи. Ее ты заполняешь краской. Чуть выше — и тату не приживется, чуть ниже — будет боль. Если кажется, что сложно, не волнуйся. Это просто восприятие. Выдохни. Вдохни.
На уроке химии рисую символ алкоголя. Вернее, этанола.
В черно-белом цвете тату бы из него вышло неважным, но что, если добавить красок? Ярких, как драгоценный камень. Не тусклых, как чернила ручек. Я всегда ношу ручки всех цветов. Чтобы было проще перечитывать учебники.
На полях рисую Менделеева в роли колдуна. У него такие добрые глаза, но борода в огне. Ему не нужно было наклоняться близко к свечке, которую я нарисовала рядом.
Глаз болит. Похоже, в нем ресничка. Я не хочу в нем ковыряться пальцем, а то подумают, что я ворон считаю. На математике учитель постоянно задает вопросы с таким лицом, будто я тупица. Ответы я не знаю. Тригонометрия — это тяжело.
Нарисовала стеклянный конус с буквой Д, пронзающий анатомическое сердце. Аорта, VENA CAVA, желудочки и все такое.
Мне нравится, как человеческое тело выглядит в учебниках. Отвратительное и прекрасное. У меня есть книги по физиологии, которые я в первую неделю взяла в благотворительном магазине. Готова вечность их листать. Скопировала даже кое-что в свою тетрадку. Пыталась рисовать один в один.
Тебе придется научиться рисовать точь-в-точь. Клиентам хочется, чтобы их тату выглядело именно так, как нарисовала их фантазия или как на распечатке, которую они тебе дадут. А как иначе? Этот рисунок будет навсегда, он дорогой, и делать его больно.