— Есть минутка, Рэббит? — Спросил Ириал, но это было скорее формальностью, чем вопросом. Рэббит, может, и не полностью фейри, но он не отвернется от короля Темного Двора, ни сейчас, ни когда бы то ни было.
— Пойдем в заднюю комнату, — сказал Рэббит.
Следуя за ним, Ириал провел рукой по одному из стеклянных ящиков в металлических рамках с украшениями для пирсинга, прекрасно зная, что Лесли по-прежнему смотрит на него. Он закрыл дверь и вручил Рэббиту несколько коричневых стеклянных пузырьков — кровь и слезы фейри Темного Двора.
— Мне нужен чернильный обмен раньше, чем мы планировали. Время истекает.
— Сущность фейри, — проговорил Рэббит и перефразировал: — это может убить их, и смертные не смогут выздороветь.
— Так найди способ сделать так, чтобы это сработало. Сейчас. — Ириал выдавил улыбку, что несколько смягчило его черты. Для своих фейри он редко это делал.
Затем он стал невидимым и прошел за Рэббитом в главное помещение салона. Нездоровое любопытство заставило его остановиться возле Лесли. Все ушли, а она стояла, глядя на стену с порт-фолио татуировок, которые не составляли и половину того, что мог нарисовать на ее коже Рэббит.
— Мечтай обо мне, Лесли, — прошептал Ириал, укрывая себя и ее своими крыльями.
Может быть, эта девушка окажется достаточно сильной, чтобы выдержать чернильный обмен с выбранным фейри. А если нет — он отдаст ее более слабому. Даже как-то стыдно выбрасывать такую прелестную сломанную игрушку.
Глава 1
В начале следующего года
Натянув школьную форму, Лесли собиралась так быстро, как только могла. Она тихонько закрыла дверь в свою спальню, надеясь выбраться из дома до того, как проснется отец. Выход на пенсию не принес ему ничего хорошего. Раньше он был нормальным отцом — до того, как ушла мама, до того, как он запил, до того, как стал ездить в Атлантик-Сити и бог знает куда еще.
Лесли направилась в кухню, где и обнаружила своего брата Рена, сидящего за столом с трубкой в руке. На нем были только затертые джинсы, светлые волосы спадали на лицо. Сам он выглядел расслабленным и вполне дружелюбным. Иногда он таким и был.
Рен взглянул вверх и выдал ангельскую улыбку:
— Затянешься?
Лесли покачала головой и открыла буфет в поисках более или менее чистой чашки. Ни одной. Она вытащила банку содовой из отделения для мяса в холодильнике. После того как Рен подсел на спиртное (а значит, фактически сел ей на шею), она навсегда приучила себя пить только из закрытых банок.
Рен наблюдал за ней затуманенным мерзкой химией взглядом с такой не соответствующей ему ангельской улыбкой на лице. Когда он был дружелюбно настроен и только курил свою траву, день считался хорошим. Рен-Под-Травкой не был проблемой: марихуана просто расслабляла его. Рен-Под-Чем-Нибудь-Еще был абсолютно непредсказуем.
— Если хочешь позавтракать, там есть чуток чипсов, — сказал он, тыча пальцем в почти пустую упаковку кукурузных чипсов на кухонной стойке.
— Спасибо.
Лесли вытащила себе парочку чипсов и открыла морозильник, чтобы достать припрятанные ею там вафли. Их не было. Она снова открыла буфет и извлекла на свет коробку единственных хлопьев, которыми не питался ее брат — мюсли. Они были противными, но кулинарные пристрастия Рена не распространялись на здоровую пищу. Ее это устраивало.
Лесли насыпала мюсли в миску.
— Молока нету, — промямлил Рен с закрытыми глазами.
Тихо вздохнув, Лесли уселась за стол перед миской с сухими мюсли. Нет ссор — не забот. Дома она всегда ощущала себя канатоходцем, который идет по тонкому тросу над пропастью в ожидании порыва ветра, который вот-вот сбросит его вниз.
В кухне сильно воняло мусором. Она вспомнила то время, когда просыпалась от аромата яичницы с беконом, когда папа варил свежий кофе, когда все было нормальным. Однако уже больше года все было не так.
Рен вывалил на стол босые ноги. На столе чего только не было: рекламные буклеты, счета, грязные тарелки, почти пустая бутылка бурбона.
Пережевывая свой завтрак, Лесли просмотрела счета, требующие оплаты в первую очередь — за электроэнергию и воду. С облегчением она увидела, что папа заплатил вперед по ним обоим. Он делал так, когда ему особенно везло за карточным столом или когда (в редкие дни) был трезв: оплачивал счета сверх необходимого, чтобы потом не особенно об этом задумываться. Такая практика не распространялась на счета из бакалейного магазина и за кабельное ТВ, но обычно Лесли удавалось покрывать задолженности по ним.
К сожалению, не в этот раз. Она наконец-то решилась сделать татуировку. Уже какое-то время ей очень хотелось это сделать, но она чувствовала себя еще не готовой. А в последние несколько месяцев Лесли стала по-настоящему одержима этой идеей. Ждать ей больше не хотелось. Она слишком часто думала об этом — поставить на свое тело метку, словно снова провозгласить его своим. Сделать этот необходимый ей шаг, чтобы снова почувствовать себя целостной.