— Тут ничего нового, Лес, — сказал он.
— Знаю, — она окинула взглядом доску в рамке, на которой были изображения татуировок. На одном из них была женщина-получеловек, вокруг которой обвилась зеленая виноградная лоза; казалось, что лоза ее душит, но женщина улыбалась, будто все в порядке. Дурацкая картинка. Лесли снова прошлась взглядом по изображениям. На следующей доске были непонятные символы с переводами под ними. Нет, это точно не для меня.
Рэббит засмеялся хриплым смехом курильщика со стажем, хотя он не курил и утверждал, что даже не пробовал.
— Учитывая, сколько ты тут проводишь времени, разглядывая рисунки, ты давно уже должна была что-нибудь найти.
Лесли повернулась к нему и нахмурилась:
— Ну так придумай для меня что-нибудь. Теперь я готова. Я хочу это сделать.
На другом конце зала тот самый клиент остановился у витрины и принялся рассматривать кольца для пирсинга.
Устало пожав плечами, Рэббит ответил:
— Я уже говорил тебе: хочешь что-нибудь эдакое — подай мне идею. Я не могу сотворить новый рисунок из воздуха.
Когда мужчина вышел из салона, звякнул колокольчик.
— Тогда, пожалуйста, помоги мне найти эту идею. Ты же знаешь, родители давно разрешили мне это сделать.
На этот раз она не отступится. Сделать татуировку казалось правильным решением, словно это помогло бы ей привести в порядок свою жизнь и двигаться вперед. Это было ее тело, несмотря на то что с ним делали раньше, и ей хотелось заявить об этом, снова стать его хозяйкой, доказать это самой себе. Она знала, что ничего не случается по мановению волшебной палочки, но мысль о том, чтобы поставить на свое тело свой собственный знак, свою подпись, казалась удачным началом для того, чтобы исправить, наконец, свою жизнь. Порой в действиях заключается власть, а в словах — сила. Ей хотелось найти такой рисунок, который отражал бы ее чувства, хотелось запечатлеть его на своей коже как реальное доказательство того, что она решила все изменить.
— Рэббит, мне это необходимо. Ты сказал мне подумать. Мне нужно…
Она уставилась в окно на людей, проходящих мимо салона, и думала о том, были ли те мужчины, которые… были ли они где-то там прямо сейчас. Она не смогла бы узнать их после того, как Рен решил накачивать ее наркотиками каждый раз перед тем, как отдать ее в их руки. Лесли снова взглянула на Рэббита и с несвойственной ей прямотой сказала ему то, что не могла сказать даже Эйслинн:
— Мне нужно измениться, Рэббит. Я тону здесь. Мне нужно что-то такое, иначе я никогда не смогу это сделать. Может, татуировка и не самое правильное решение, но это то, что я могу сейчас… Мне это необходимо. Поможешь?
Он помолчал, на его лице проступили сомнения:
— Не делай этого.
Эни и Тиш выглянули из-за угла, помахали и подошли к музыкальному центру. Зазвучала другая музыка, более мрачная, с тяжелыми басами и рычащим вокалом. Звук стал громче, и Лесли в полной мере почувствовала перкуссию.
— Эни! — рявкнул Рэббит и одарил сестру хмурым взглядом.
— В салоне сейчас нет клиентов, — парировала она, подбоченившись и глядя на него без тени раскаяния.
Она никогда не боялась его и не обращала внимания на угрожающий тон Рэббита. Впрочем, он никогда не причинил бы ей вреда. Он относился к своим сестрам так, будто они были самыми драгоценными людьми на свете. И это была одна из причин, по которым Рэббит нравился Лесли. Парней, которые хорошо относились к своим семьям, она считала неопасными и хорошими, чего, к сожалению, она не могла сказать о своем отце и брате.
Рэббит несколько секунд сверлил ее взглядом, потом проговорил:
— Не стоит принимать поспешные решения. Ты должна посмотреть в глаза тому, от чего пытаешься убежать.
— Пожалуйста. Я этого хочу, — Лесли почувствовала, как глаза наполнились слезами. Рэббит подозревал слишком многое, а ей не нужны были разговоры по душам. Она хотела чего-то такого, для чего не могла найти слов: хотела мира, хотела перестать чувствовать, хотела… чего-то. Она смотрела на него, пытаясь сообразить, что сказать, чтобы убедить его, пытаясь понять, почему он не хочет помогать ей. Но все, что она могла, просто попросить: — Рэббит, пожалуйста?
Он отвернулся и жестом пригласил ее следовать за ним. Они прошли по короткому коридору в его кабинет. Рэббит открыл дверь ключом и впустил ее в крохотную комнатушку.
Лесли остановилась в дверях, ощущая небольшую тревогу. В комнате едва хватало места для всей мебели. Большой темный деревянный стол и два шкафа для папок занимали всю заднюю стену; длинный прилавок, заваленный самыми разными инструментами для работы и кучей газет и журналов, тянулся во всю длину правой стены; у третьей стены был такой же прилавок с двумя принтерами, сканнером, проектором и множеством пузырьков без этикеток.