Мне в руки сунули бумажку с печатным текстом. Я взглянула на писанину. Стандартные требования - деньги, транспорт, освободить из тюрьмы друзей.
- Я должна это сказать на камеру? - не в силах поверить, спросила я.
- Справишься?
Я еще раз перечитала текст, и мой звездный час настал. Кто-то ткнул мне в голову автоматом, и я начала говорить. Должно быть с оружием в кадре смотреться убедительнее?
Как у меня получилось все сказать, ума не приложу, но я справилась. Они выключили камеру. Седой извлек минидиск и снова мне улыбнулся.
- Хочешь на свежий воздух?
16.
Я находилась всего в метрах ста от бойцов спецназа и журналистов, стояла за стеклянной дверью и могла рассмотреть каждого, но ни один не видел меня, и не знал, что за ними наблюдают.
Мне нужно сделать всего шаг, чтобы оказаться на воле. Но этого шага будет достаточно, чтобы бомба, которую на меня надели – взорвалась.
Обычный жилет смог стать достаточно тяжелым, ведь его украшали желтоватые брикеты взрывчатки. Что-то подобное я видела в кино.
В жизни все казалось иначе.
Ковбой посмеиваясь, соединял какие-то провода, что опоясывали мой жилет. Потом собрал их в букет, перетянул скотчем, и привязал веревку.
- Выпускаем тебя на поводке, - пояснил он, проверяя прочность сооружения, - если захочешь сбежать дальше, чем хватит веревки – подорвешься. Ясно?
Террорист взглянул на меня ясными серыми глазами.
Я едва справилась с оцепенением, и кивнула.
А что, если веревка зацепиться за что-нибудь?
- Объясняю в последний раз, - говорил ковбой между тем, - ты доходишь до того парковочного знака, говоришь, что на этом диске, и уходишь. Все просто.
- А если они в меня выстрелят?
- Будет большой фейерверк из твоих кишок, - он хихикнул, и подтолкнул меня к двери.
Мои руки, сцепленные впереди скотчем, сжимали диск с видеозаписью требований бандитов. Я даже не могу предотвратить случайность, могу ведь просто упасть.
Я шагнула в ночь, ярко освещенную светом прожекторов.
Тут же яркие столпы света направили мне в лицо. Я ослепла.
Веревка вдруг натянулась. Я замерла, и оглянулась.
Когда глаза привыкли к темноте, ковбой показал мне большой палец, вскинутый вверх, и пихнул в спину. Все происходящее его очень веселило.
Я сделала еще шаг. Осталось всего девяносто восемь.
Кожей ощущала воцарившуюся настороженную тишину. За мной внимательно следили.
Струйка пота скользнула по шее.
Еще шаг и еще.
Несколько сотен глаз следили за каждым моим шагом.
В какой-то момент, я поняла, что мне что-то мешает идти. В горле тут же вырос ком с яблоко. Веревка! Натянулась! Я не выдернула провода? Оглянулась. В этот момент веревка провисла и совсем упала. Он что там, забавляется?
Я прошла половину назначенного пути, когда кто-то строго выкрикнул в мегафон: «Стоять!»
Я не осмелилась противоречить, и замерла. Сил говорить не было. Горло пересохло так, что казалось бумажным.
- Кто?! – вновь обратился строгий голос.
Интересно, сколько солдат держат меня сейчас на мушке? А террористов? А что , если прозвучит выстрел из театра, и я подорвусь на глазах у десятков кинокамер? Испугаются террористов телезрители?
- Меня зовут… Александра Фиалкова, - раздирая связки, не своим голосом крикнула я, - я сотрудница журнала «Карнавал». Мне велели оставить вам требования у того знака!
В этот миг страшная слабость охватила меня. Захотелось лечь и не шевелиться.
Вокруг стало еще тише, через секунду по толпе прокатился шепоток.
- Вы – заложница? – вновь поинтересовался голос.
- Да, - я осторожно кивнула.
- Хорошо, - отозвался мегафон, - стойте смирно. Мы освободим площадку для послания.
Я снова кивнула, чувствуя, как капелька пота скользнула по виску.
Солдаты довольно быстро освободили окрестность, и я медленно прошествовала к знаку, оставила там диск, и развернулась, было идти обратно, когда в толпе послышалось:
- Сашка! Это же Сашка!
Потом какая-то возня, что-то громко хлопнуло в ночном небе, кто-то вскрикнул.
Выстрел?! Я оглянулась, а ноги едва не отнялись. В меня стреляют?
- Уходите! – громко приказал голос.
Я отправилась к театру, едва переставляя одеревеневшие от ужаса конечности. Сотни взглядов буравят мою спину.
Я приближаюсь к двери, и даже не замечаю, что веревка так и валяется на земле, и змейкой тащится за мной.
Я миновала стеклянную дверь и вновь ослепла от темноты.
Чья-то рука с силой сжала мой рот, другая обхватила за пояс. Неизвестный тянул меня в сторону. Я испуганно пискнула, не в силах издать звука. Мои ноги волочились по полу, как игрушечные.
Послышался скрип двери, потом вниз по ступенькам.