- А при чем здесь ты?
- Я же говорила, что все очень сложно.
- Это я уже понял.
- Андрей идет в армию вместе с Олегом. Тот, как раз разругался с родителями. Он рассказывал, что отец требовал, чтобы Олег поступил в какой-то престижный финансовый ВУЗ. Идея Андрея сбежать в армию понравилась Олегу, ведь тогда, в девяностые, началась первая чеченская. Они надеялись повоевать. Потом Олег понял, что Андрей предатель. Они подрались и попали под обстрел. С тех пор Мазурин считается погибшим. Думаю, отец Андрея прилагал массу усилий, чтобы вернуть сына с войны.
Рассказывая это, я то и дело изучала свои ладони, мне все еще казалось, что они в крови.
- Среди боевиков никто не знал, что Мазурин сын богача. Теряев сопровождает останки друга к месту похорон. Потом погибают родители Олега. Не знаю, приложили ли руку партнеры Теряева по бизнесу к его убийству.
- Занятно, - хмыкнул Черкасов.
- Когда Мазурин младший расправился со своей семьей, чтобы получить все их деньги, весть о том, что сестра вышла замуж за Олега нарушила все его планы. Тогда он отправился за помощью к Стругацкому и Остроухову. Эти двое мечтали избавиться от Теряевых. Олег был неуязвим. После смерти жены он все понял, и начал играть по правилам Андрея. Сначала убил Остроухова. Если бы я не появилась в его жизни, возможно он был бы жив.
- Это вряд ли, - вставил Черкасов, - его бы взяли федералы. За ним присматривали, кажется.
- Да, любовник Инги, или как там ее? Иры?
Черкасов кивнул.
- Наверное, это он сделал ту фотографию на вечеринке в Сочи. Мазурин наступал на пятки Олегу после убийства Филиппа. Он раньше меня понял, насколько Теряев дорожит мною.
Мне вновь захотелось плакать, словно от облегчения. Эта исповедь приносила мне покой.
- Инга рассказывал мне, что когда они узнали, во что ввязались, испугались. Ее любовник передал фото начальству. Как этот снимок оказался у Димки? Не знаю, может он дружил с Ингой? Или ее любовником? Диму убили. Компьютеры забрали, и его и мой. Но копия еще сохранилась на моей электронной почте.
Обручальные бриллианты по праздничному ярко переливались на моем пальце. Когда я увидела последний раз ту фотографию, Олег впервые любил меня.
- Как думаешь, кто мог сделать это? - перебил мои мысли Черкасов.
- Тот, кто покровительствовал все это время Мазурину, полагаю. Тот, кто кормился за счет Стругацкого и Остроухова.
- Возможно, политик?
- Не исключено. Человек, у которого достаточно власти, чтобы заставить майора ФСБ заключить сделку с бандитом, или же тебя лишить звания.
- Есть предположения?
Я пожала плечами.
- Сомневаюсь, что этот субъект как-то проявит себя. Ведь ни Филиппа, ни Нестора, ни даже Мазурина нет в живых.
- Но есть Смирнов, - напомнил Черкасов.
- Не на долго, - мрачно сообщила я.
- Думаешь, он уберет его?
- Если успеет.
Брови Черкасова удивленно подскочили.
- Ты собираешься...
Я многозначительно взглянула на бывшего следователя.
- Если тебе нужна помощь, - вдруг произнес он, - я всегда готов.
Я медленно кивнула. Союзника, сгорающего жаждой мести мне послала сама судьба.
52.
Обвинение в убийстве Инги с меня сняли.
Из солнечной, осень превратилась в сумрачную и сырую.
Меня выписали из больницы, через месяц, еще через два сняли гипсы.
После нашей беседы, Черкасов стал работать на меня. Он стал моим человеком. Которому я могла доверять. Мне нравиться, как звучит «мой человек», есть в этом какая-то сила.
Андрей отвечает за мою безопасность, а Гоша за поиски Смирнова.
И он нашел его. Майор прятался в Европе, в крошечном деревенском городке, под Варшавой. На чьи деньги он приобрел чудный домик из белого кирпича?
Я стояла у калитки его забора. Одета во все черное, красная помада, как любил Олег. Каблуки тонут в сыром снегу.
Черкасов раскрывает калитку. В этот момент на него кидается собака. Я даже породу не успела рассмотреть. Андрей разносит ей череп одним выстрелом.
Снег вокруг становится красным.
Я вхожу во двор и иду к дому.
Люди Андрея окружают дом Смирнова. Ему не уйти. Черкасов распахивает передо мной дверь, без намёка на страх, я вхожу в полутёмный коридор. В нос ударяет застоявшийся прогорклый запах сигаретного дыма.
Я прохожу в гостиную.
Смирнов сидит в кресле с высокой спинкой. Измятый и заросший. Его глаза пусты, а лицо ничего не выражает. На столике перед ним составлены бутылки, стаканы, полные окурков пепельницы.
На правом подлокотнике лежит пистолет. Сергей даже не пытается его взять.
Я стягиваю с волос черный платок. Рядом со мной замирает Черкасов. Он зол, от чего шрам на его лице обретает кроваво-красный оттенок.
- Ты стала еще красивее, - говорит Смирнов.
Я достаю из сумочки два предмета.
- Это для меня? - вскидывает брови Сергей.
Я протягиваю ему на выбор, пистолет и таблетки, те самые, что употребила Стэфания.
- У меня есть свой, - Смирнов кивает в сторону своего пистолета, - а я тебя ждал.
- Ждал? Странно тогда, зачем ты сбежал, и спрятался в этой глуши. Ты ведь знаешь, где я живу.
- Да, знаю.
- Ты говорил, что любишь меня.
- Это до сих пор правда.
- Поэтому ты отвел меня Мазурину?
- Они бы все равно тебя убили. И меня тоже.
- И ты решил отдать меня? Чтобы спасти свою шкуру?
Сергей понурил свою голову, спрятал небесно-голубые глаза.
- Я не плохой человек, Саша. Нет, не плохой.
Я смотрела на Сергея, не в силах поверить в то, что ненависти нет. Только сокрушающее чувство презрения и жалости.
- Нет плохих людей, майор, - произнесла я в оглушающей тишине, - есть плохие поступки.
- Ты права! - Смирнов вскинул безумное лицо и схватил свой пистолет.
В ту же секунду Черкасов отталкивает меня в сторону от возможного выстрела. И Смирнов стреляет, только не в меня. Он, глядя мне в глаза, приставляет дуло пистолета к своей голове и выпускает пулю.
Я успеваю упасть, когда грохот выстрела затихает в пустой комнате.
Черкасов удивленно смотрит на труп в кресле. Я, сидя на пыльном полу, перевожу взгляд на Андрея.
- Он покончил с собой, - невнятно констатируя я свершившийся факт.
- Козел! - бурчит Черкасов в ответ.
Я сбегаю из страны, сбегаю из России. Веду свой бизнес из Нью-Йорка, иногда навещаю родных. Они до сих пор понятия не имеют, что все кончено.
Я снова поставила на черное, и выиграла.
Только зачем мне это?