— Так. — Первый секретарь тяжело задумался. — А что нам скажет заместитель главного инженера рудника? Прошу вас, товарищ Ахрапов!
Аманкул подскочил, с готовностью вытянул шею. Нариману никто не предложил садиться, и он стоял.
— Я с самого начала был против этой затеи. Против этой авантюры! Сказать по правде, Данаев все решил самолично. Он ни с кем не счел нужным посчитаться.
Нариман почувствовал, что еще секунда — ноги у него подогнутся и он упадет, и сел.
Антонов не выдержал и вскочил с места.
— Неправда! Неправда это! Товарищ Данаев советовался со всеми нами. И мы его поддержали.
— Пусть говорят железнодорожники.
Плотный, коренастый казах в форме железнодорожника поерзал на месте, потом поднялся, провел рукой по залысинам и хрипловатым голосом сказал:
— По нашим подсчетам под завалом остался километр железной дороги, вышел из строя совсем. Общий убыток исчисляется суммой в один миллион рублей.
— Товарищ Оника, что вы на это скажете? Как думаете возместить им убытки? — чуть улыбнулся краем рта первый секретарь горкома.
Оника поднялся с места. Он тяжело дышал.
— Уважаемые железнодорожники! Ваша дорога проходит на втором километре у въезда в карьер через ложбину. Эта ложбина засыпана и умощена камнями из карьера. Работа проделана нами. У меня вопрос к железнодорожникам: если бы вы сами произвели эту работу, во сколько она обошлась бы вам?
Железнодорожник замялся, не зная, что ответить на прямо поставленный вопрос, и развел руками:
— Этого мы не знаем. Особо расчеты не делались, и заранее затраты не учитывались.
Оника засипел еще громче. Казалось, буря свистит в его груди, пытаясь вырваться наружу.
— А напрасно, уважаемый товарищ представитель железной дороги. О таких возможных затратах следует знать загодя. По нашим же расчетам, материалы, работы по засыпке, по трамбовке, по разравниванию и так далее будут стоить ровно один миллион рублей. Считаю, будет справедливым, если вы выплатите нам эту сумму до копейки. Если бы дела шли по-старому, то ни вы, ни мы не стали бы считаться. Сегодня вы нам, завтра мы вам. Но теперь, когда у нас случилась авария и вы предъявляете нам счет, будем считаться. Верните нам свой долг. Мы же в свою очередь берем на себя обязательство расчистить завал и вновь открыть засыпанную дорогу.
Оника вдруг быстрым движением выхватил из кармана платок, поднес его ко рту и страшно закашлялся. Приступ длился долго, и присутствующие неловко молчали.
Поскольку железнодорожникам нечего было сказать, председатель бюро повернул ход собрания в другое русло:
— Теперь вопрос к вам, Константин Александрович. Как это вы, опытный руководитель, поставили на должность главного инженера рудника человека вам неизвестного, поверхностного специалиста, неграмотного инженера, не узнав предварительно, что он из себя представляет? К тому же главный инженер комбината был против. Почему вы не посчитались с его мнением?
Оника провел рукой по карману, как бы проверяя, на месте ли платок.
— Меня удивляет постановка вопроса, Таубай Бурабаевич. Квалификацию специалиста определяет государственная комиссия, и на этом основании ему выдается документ, разрешающий заниматься своим делом, то есть диплом. Потом — не так уж нам неизвестен товарищ Данаев. Он явился к нам не с неба, а прибыл по путевке, приехал к нам, оставив хорошую должность, лучше, чем мы ему могли здесь предложить. Он и не просил должности, он приехал работать рядовым инженером, мастером. Заметьте, что он оставил там квартиру, друзей, работу, с которой неплохо справлялся. Остается добавить, что наше решение о назначении товарища Данаева на должность главного инженера рудника было утверждено на бюро городского комитета партии, проходившем под вашим руководством. Главный инженер комбината Хамзин действительно вначале был против кандидатуры товарища Данаева, но буквально через два часа пришел ко мне с совершенно противоположным мнением, дав свое согласие…
— Константин Александрович, вас никто не назначал адвокатом Данаева. Почему все вы валите с больной головы на здоровую? Горком партии вмешали, понимаешь! Так нельзя. Если бюро утвердило, то оно поверило вам, а вы в свою очередь поверили малознакомому Данаеву. Данаев доверия не оправдал. Кто же виноват, а? Данаев допустил аварию. Можно сказать, организовал аварию. По-моему, здесь все ясно.
Бурабаев хлопнул ладонью по блестящей поверхности стола, заканчивая разговор. Он сделал для себя особый вывод. Пусть даже он переберет с наказанием, обком поправит.