Как такая огромная стена, которая не стена, к которой был прислонен труп, будут выглядеть, если посмотреть сверху? И кто этот труп оказавшийся здесь? И этот меч, благословленный двумя лордами, Плоти и Кости, никогда не стать совершенным? Что ради всего святого и не святого это значит?
От количества нахлынувших вопросов у Анахеля заболела голова. Но затем пришли новые вопросы: «Знают ли об этом месте имперцы? Очевидно – нет! Иначе этот меч не оказался бы в моих руках…стоп. А если этот меч проклят, или чего похуже?»
Анахель поднял меч к глазам, и взглянул на гарду, там, помимо темно-зеленой, болотной окраски нечто закопошилось, и показался иллюзорный зрачок, который видел только Анахель.
Анахель взглянул на этот зрачок, зрачок взглянул на него, взгляд казался изучающим, с намеком на веселье.
-Ты проклят?! – спросил Анахель прямо.
Конечно же, ему никто не ответил.
Анахель вздохнул и покачал головой, пряча меч в ножны, а ножны в кольцо. Он напряг ноги, и прыгнул к «пальцу» в котором проделал пробоину, взглянув назад, он как и в первый раз не увидел ничего, кроме очертаний стены и темной почвы внизу. Он пошел по знакомому туннелю, выходя в знакомый выход, и оказался в том же подполе. Подымаясь в сам дом, он подумал.
«Когда будет время, проломлю другие четыре пальца, и посмотрю что там, в конце коридоров – Недолго думая он предположил - Скорее всего, дома подобные моему. Но столько жителей могло быть в моем, и им подобному домам? Так почему я первый кто решил всё изучить, или может я первый кто услышал визг и решил пойти к нему навстречу? Или это визг среагировал на меня, а не на кого-то другого?
Анахель немного подумал а потом тряхнул головой – Глупость, что во мне такого, что нет в других? Ладно, это пока не важно, что важно, так это меч. - Перенаправляя поток мыслей, Анахель духом осмотрел меч в кольце.
Его охраняла нежить, значит ли это что этот меч неэффективен против неживых? Сейчас я проверить это не смогу, как и то, что в конце концов покажут эти стены на которые опирался труп? - Поспорив с самим с собой в мыслях, он так же мысленно воскликнул.
Я ставлю на то, что это череп! Огромный мать его череп, какой-то древней огромной нежити снесли голову, и на трупе построили город, ха-ха, как смешно – Он нахмурился, на душе стало мрачно
Нужно наведаться в библиотеку, там должны быть методы по борьбе с нежитью, потому что раньше я не нашел информации о том как предотвратить порчу души после ранения от нежити – Он начал вспоминать свою битву с гулем, и то чувство осквернения души…испытывать подобное вновь ему совсем не хотелось.
Пока ты отчистишь душу во время боя, то получишь ещё с десяток ранений, это если тебя некому защищать конечно же, но у меня ситуация именно такая. Даже если я получу ранение, и захочу убежать, то во время бегства моя душа будет полностью осквернена, прежде чем я найду безопасный участок чтобы отчистить душу! Хватит! – Анахель мысленно остановил себя, понимая, что подобные рассуждения никуда не приведут.
Наведаюсь в библиотеку! – Анахель поднявшись в дом, увидел, что за окном уже ночь
Но ночью они вряд ли работают, так что с рассвета – я отправлюсь в храм знаний!»
-Но сначала помоюсь – изрек он, когда осмотрел себя, и понял, насколько сильно воняет.
***
В клане Мериона…
В подземных, холодных помещениях которое выступало могильником для главной семьи клана спустился нынешний глава. Он наконец выкроил время чтобы спуститься и посмотреть на труп своего сына.
На деревянной длинной плите лежало тело, полностью одетое…
На теле ран не было, только вот голова от этого самого невредимого тела была отделена неестественным образом. Ни мечом, ни ножом, ни даже молотом хотя последний вариант рассматривался особенно тщательно.
Кости на шее были раскрошены в мелкую крошку, и теоретически, чересчур сильный удар мог снести голову, но последующие раны не подтверждали данную гипотезу.
Кожа ниже раны была рваной, и различная степень рваности указывала на то, что кожа оттягивалась и рвалась медленно.
В заключении, патологоанатомы клана сделали вердикт: шею сдавливали рукой, медленно отделяя от тела!
-Жестоко! – единственное что могли воскликнуть дознаватели выслушивающие доклад. Но проговорил это каждый судья с максимально равнодушным и безучастным лицом, спокойным тоном. Кто-то когда «вскликивал» крутил ус, кто-то обдумывал методы последующего расследования дела, никого не впечатлила такая жестокость, за свою жизнь судьи совершили и гораздо более чудовищные поступки…