Нолан и Эрин Эшби умерли от испанки в 1920 году, когда Стиву было четырнадцать, а Элисон — пять. Они жили в поселке Килтама ирландского графства Мейо, — там же, где и родилась Ли́са (как называл Элисон Стив). Дом, в котором жили Кэтлин Финн, сестра Эрин, и семейство Эшби, стоял на берегу озера Лох-Конн. Он был просторным и уютным, а еще из его окон были видны самые высокие клифы во всей Ирландии.
Маленькая Элис могла день и ночь рассматривать их, а каждого, кто пытался отвлечь ее от этого занятия, уверяла, что в этих обрывах, разрушенных прибоем, живут древние эльфы и феи. По ночам они поют чудесные изумрудные песни, волшебный свет которых окутывает собой всю Ирландию, именно поэтому ее называют Изумрудным островом. И потому, что песни эти волшебные, услышать их может только тот, кто чист сердцем.
Так это было или нет, нельзя сказать наверняка.
В конце 1919 года, понимая, что оставаться в Ирландии, где тогда бушевала война, дольше нельзя, Нолан и Эрин уехали в Великобританию, откуда глава семейства руководил новой железнодорожной компанией, дававшей баснословную прибыль. Стива и Элис временно оставили на попечение Кэтлин, но уже в январе 1920 года, после трагической смерти Нолана и Эрин от свирепой испанки, она стала их единственным опекуном, и, рискуя, все же отправилась в Ливерпуль, туда, где их должны были ждать Эшби.
Дети не были на похоронах своих родителей, и не видели, как их опускают в землю. И может оттого Элисон всегда казалось, что они не погибли, а просто уехали далеко-далеко, — туда, где не ходят поезда новой железнодорожной компании, которой управляет ее папа. Для нее, тогда еще маленькой, родители остались большими эльфами из графства Мейо. И она отдала бы все на свете, чтобы они вернулись с той стороны Луны. Но, как бы долго она ни ждала, они все не возвращались, и свое детское одиночество, огромное, как весь земной шар, и бесконечное, как красота ее любимой Ирландии, Эл запомнила на всю жизнь.
Удивительно, но ни Стива, ни Элисон испанка не коснулась. Может быть, потому, что забрав с собой сразу обоих родителей, она насытилась и намеренно обошла их стороной. После похорон родителей Стив оставался в Ливерпуле совсем недолго, — уже в феврале он уехал в Итон, в котором ему предстояло четырехлетнее обучение и дружба с Эдвардом Милном, долговязым и худым мальчишкой с блестящими глазами, чьих густых светлых волос с лихвой хватило бы на троих.
После смерти отца и матери Стив чувствовал себя ответственным за маленькую Лису, и потому ему было особенно тяжело расставаться с ней в день отъезда в колледж. Но на протяжении всех лет, что он был в Итоне, они много и часто переписывались, и, хотя были далеко друг от друга, все равно росли вместе, сумев с помощью писем стать по-настоящему близкими друзьями. Благодаря письмам Стива у Лисы, которой тогда было двенадцать, неожиданно появился еще один друг, — тот самый Эдвард. Конечно, сам он ей писем не писал. Но о нем много писал Стив, сообщая об их «мужских делах», как он в шутку это называл. Иногда, правда, этот «далекий друг», — как Элис про себя звала Эдварда, — писал для нее несколько забавных фраз в конце писем Стива: «Завтра мы устроим розыгрыш мистеру Беллоузу, он очень похож на фазана, и кричит так же отвратительно, как эта упитанная птица… Здравствуй, Лиса! Как ты? Надеюсь, ты помнишь про фей, которые живут в клифах? О них нельзя забывать».
Такими, — короткими и забавными, — были послания Эдварда. А незадолго до того, как Стив и его друг приехали на Рождество в Ливерпуль, брат в письме отправил Элис фотографию, на которой был он и Эдвард. Эл очень ее любила, и всегда носила с собой. Влюбившись в Эдварда, — что было совсем несложно, — она много раз представляла, как он спасает ее из лап какого-нибудь ужасного чудища, и поражает его мечом, а ее берет в жены, и они живут вместе долго и счастливо.
Приезд друзей оказался тем более внезапным, что Элисон была уверена — это Рождество 1928 года, как и все другие, она будет встречать вместе с тетей Кэтлин. И когда за окнами их дома послышался веселый смех, а вслед за ним в гостиную, стряхивая снег с длинных пальто, вошли Стив и Эдвард, Элис была невероятно счастлива. В рождественские дни ей казалось, что она отлично скрывает свои чувства, но вот настал тот самый момент, когда, Эдвард, которому тогда было двадцать два (ужасно много!), окончательно завороженный светом зеленых глаз Эл, обнял ее и нежно поцеловал.
Воспоминания о том Рождестве были самыми радостными для Элисон, и, уезжая в январе нового года учиться в Cheltenham Ladies' College, девочка надеялась, что, несмотря на расстояния, она будет видеться и со своим братом Стивом, который теперь должен был вступить в права наследования компанией отца, и с Эдвардом. Но время распорядилось иначе, и когда в 1932 году Элисон Эшби успешно окончила колледж, она уже знала, что станет разведчиком. Только так, по ее мнению, она могла найти брата, от которого давно не было никаких известий.
— Но почему ты уверена, что с ним что-то случилось, и что эта работа поможет тебе найти Стива? — спросил Эдвард, наблюдая за тем, как Элис беспокойно ходит по кухне.
— Молодой человек, который в один прекрасный день забирает у компаньона отца прибыльную железнодорожную компанию, принадлежащую ему по праву, не может исчезнуть просто так!
Элисон с силой ударила рукой по столу, отчего из раны на пальце снова потекла кровь.
— Черт!
Она остановилась и с изумлением посмотрела на Милна.
—…Ты думаешь, это не поможет?
— Я этого не сказал, Агна. Я лишь спросил, о том, уверена ли ты, что…
— Забудь, я сама его найду! А еще научусь составлять правильные, не слишком длинные и не слишком пышные сообщения!
Девушка вышла из кухни и бегом поднялась по лестнице на второй этаж.
Слушая, как хлопает дверь спальни, и как Эл ходит по комнате, Эдвард сделал глубокий вдох и закрыл глаза. Настало время признать очевидное: для выполнения нынешних заданий и работы с Элис ему нужно обзавестись таким терпением, которым он вовсе не обладает.