Титаны опустили свои гигантские пушки и налегли на бронзовые створки. Сервоприводы их доспехов зашипели, и ужасные ворота медленно открылись с тяжким стоном, впустив поток изумрудного света в зал. Торамино и Беросс прошли между Титанами в святая святых крепости.
Торамино хорошо знал это место, ведь все последние годы приходил сюда, отдавая дань уважения прежнему смотрителю замка Халан-Гол — страшному воину, который пошёл на повышение. Стены внутри крепости были из гладкого чёрного камня с золотыми и серебряными прожилками. Несмотря на жар, исходящий от мозаичного пола, они были словно покрыты инеем. Сквозь множество арочных окон разного размера, что прорезали всю восточную стену зала, падал болезненно-белый свет. Он ложился перламутровыми полосами на полу и убивал любые проявления жизни в кабинете коменданта, придавая мертвенную бледность всем присутствующим.
В конце зала стоял отполированный, белый с серебром трон, на котором восседал воин в помятом силовом доспехе. Вокруг него толпилось множество Железных Воинов, всем своим видом изображавших внимание. Лорда Торамино задело, что ему пришлось прийти к новому повелителю крепости как к равному. Этот полукровка был низкого происхождения и не стоил того, чтобы вытирать кровь с доспехов Железных Воинов, а теперь ему было дозволено командовать ими в битве. Такое оскорбление чести Легиона было сверх того, что мог вынести Торамино, и сейчас он смотрел, как комендант крепости поднимается с трона, и чувствовал ненависть, вздымающуюся ядовитой волной желчи.
Внешний вид коменданта один в один подходил, по мнению Торамино, под описание личности, не имевшей ни крови, ни благородства Древних Олимпии. Шапка чёрных волос обрамляла морщинистое лицо с туповатыми заурядными чертами, испещрённое шрамами. А оружие было всё во вмятинах и зазубринах, с него до сих пор не были счищены следы боёв. Создавалось такое ощущение, что этому выскочке совершенно безразлично, что он сейчас имеет честь принимать двух особ, принадлежащих к одному из самых древних и знатных кланов Медренгарда.
И как этот недоумок сумел так обстряпать дело, чтобы стать преемником?
— Лорд Хонсю? — полувопросительно произнёс Торамино, заставляя себя склонить голову, но по-прежнему оставляя руки сцепленными за спиной. Он взял официальный тон, в его низком и шипящем голосе, однако, проскальзывала скрытая насмешка.
— Лорд Торамино, — откликнулся Хонсю. — Вы удостоили меня большой чести, почтив своим присутствием. И вы тоже, лорд Беросс. Прошло уже много лет с тех пор, как стены Халан-Гола до основания потрясались вашей поступью.
В этот момент пол дал трещину под весом Беросса, который представлял собой огромное неповоротливое чудовище из стали и бронзы. Ровно в два раза выше Торамино, Беросс был закован в саркофаг Дредноута много тысячелетий назад, но до сих пор ещё находился в чине Кузнеца Войны.
И эта гротескная машина проскрипела противным голосом, заглушённым и искажённым бронзовым динамиком:
— Да, так оно и было, несмотря на то, что я нахожу унизительным для себя находиться внутри этих стен, зная, что ублюдок вроде тебя стал новым хозяином крепости.
Со времени погребения Беросса его механический саркофаг постоянно надстраивался и модернизировался. У него были увеличены и усилены ноги, что позволяло опытному воину управлять все усложнявшейся и утяжелявшейся машиной смерти. Верхняя часть тела Беросса была уже порядком потрёпана и испещрена оспинами от снарядов, которые свидетельствовали о многих боях, в которых он участвовал и одержал победу. К одной руке был прикреплён огромный осадный топор, а другая представляла собой многоствольную автоматическую пушку.
Ещё четыре могучих железных руки, оканчивающиеся грозными кирками, пилами, клешнями и осадным бронебойным орудием, внезапно выросли из саркофага Беросса и взметнулись в воздух, готовые применить всю свою убийственную мощь в любой момент.
Золотистые глаза Торамино злорадно вспыхнули, когда старый вояка удачно отпарировал грубость со своей прямодушной простотой. Хонсю получил достойный отпор. Конечно, новый комендант наверняка уже знает, что привело их сюда. На этом свете была только одна вещь, которая могла заставить Торамино и Беросса вступить в логово этого недоумка. Торамино улыбнулся, предвкушая досаду Хонсю оттого, что ему придётся делиться добычей своего бывшего командира.
— Вы должны простить Беросса, лорд, — проговорил Торамино примирительно, выступая вперёд и выставляя руки перед собой.
Его латные перчатки, в отличие от остального изящного вооружения, были сделаны из обычного железа, поцарапаны и помяты во многих боях. Выйдя победителем из своей первой битвы, он решил никогда не смывать смерть со своих рук, и длинные краги перчаток были пропитаны кровью и страданиями. Как только эти жуткие клешни, протянулись к коменданту, Железные Воины, стоявшие за троном, как по команде вздёрнули свои болтеры и направили стволы в голову гостя.