— Ты… — Элизабет замерла, заметив Нико у выхода из её скрытого жилища, — а я гадала, кому принадлежит знакомая мне мана… Не ожидала встретить ещё раз разочарование столетия. Мальчик тоже его ученик? — кивнула на Диармайда она.
— Нет, — проглотив оскорбление ответил Нико, — мне удалось отвести внимание от парня.
Элизабет не смогла сдержать смех.
— Может я и не его ученица, но мой отец был. Поверь, от этого существа невозможно ничего скрыть. Он куда больше, чем ты можешь себе представить.
Нико не нашёл, что ответить.
Тем временем Мелисса развернулась к Нико задом и заскребла задними лапами по полу, забрызгав его с ног до головы сточной водой. Месть свершилась.
Глава 21
Красоту прованской долины трудно переоценить, даже зимой. В мире не существует настолько чёрствых людей. Зелень природы поблекла из-за похолодания, но даже того, что осталось — было достаточно, чтобы зачаровать Диармайда. Несмотря на свою чёрствость, по отношению ко многому человеческому, природа для него всегда была отдушиной, особенно, когда он влачил своё существование в изоляционном лагере. В самые тяжелые для парня времена, воспоминания предка, странствующего по дикой Ирландии, наполняли его изувеченное сердце жизнью.
Потребовалось всего полночи, чтобы оказаться в окрестностях Монтелимара. Приближающийся рассвет заставил их прекратить движение и найти укрытие, чтобы солнечный свет не прожарил до основания новообретённого союзника.
С тех пор как Элизабет присоединилась к группе, возможности поболтать не было. Они сосредоточились на беге, едва поспевая за магом крови перемещавшегося в пространстве так, словно она материализовалась впереди, разрывая саму ткань пространства вокруг себя.
Диармайд застыл у звонкой речушки, огибающей одичавшее лавандовое поле. Деревянный мост, переброшенный через неё, уже давно сгнил, оставив после себя только несколько деревянных колодок и часть поручней. Рогоз колыхался от дуновения тёплого зимнего ветерка, приятно шелестя листвой.
— Она назвала тебя разочарованием столетия, — Диармайд заметил, как нахмурился Нико, но учитель знал — как только они останутся наедине с парнем — эта тема всплывёт. Слишком уж любопытным был его ученик, а тактом и сдержанностью он вообще никогда не отличался.
— Знал, что ты об этом заговоришь… не самая приятная для меня тема, — Нико снял свою шапку-котелок и подставил голову под тёплый ветерок, позволив ему растрепать свои волосы.
— В детстве я был талантливым, кое-кто даже называл меня гением, — Нико горько засмеялся. В его руках материализовалась бутылка бренди, из которой он жадно отпил, осушив на треть всего за пару глотков. — Это сделало меня надменным и наглым до невозможности… у отца было столько проблем, из-за моих выходок… В те времена Корея ещё была отдельным государством, и моя семья занимала в её иерархии не последнее место. А когда мне исполнилось четырнадцать, в какой-то год всё изменилось: китайская империя сломила сопротивление так быстро, словно сражалась не с солдатами, а с детьми, вооружёнными деревянными побрякушками. Тогда погиб мой отец, мать… все погибли. Я единственный выживший, из клана Хё. И всё из-за того, что мне захотелось… не важно, не хочу об этом говорить…
Нико огляделся по сторонам, приметил кипарис, росший на берегу речушки и сел под его кроной, осушив ещё треть бутылки.
— Я не знал, что мне делать. За ночь исчез весь мой мир, даже поместье, в котором моя семья жила много поколений — сгорело, оставив после себя только золу и пепел. Тогда я думал, что мне конец, что за мной вот-вот придут китайские власти, и будут решать: или до конца стереть род Хё, или превратить в осеменителя, заставив трахнуть какую-то верную императору магичку, чтобы создать ещё одного сильного и верного солдата. Всё же элемент молнии редкость, подобными мне не разбрасываются. Тогда-то я и встретил наставника… многомудрый старик, который имел ответ на любой поставленный вопрос… он появился из ниоткуда и взял меня под своё крыло. Я тогда думал, что он просто пожалел меня, ха-х, если бы…
— Учитель, так его называли все. Ни разу, за всю жизнь, я не услышал его имени. Если честно, я сомневаюсь, что вообще кто-либо его знает. Старик надменный до невозможности, но ему, пожалуй, это очень даже к лицу. Даже не представляю, какого он ранга, находясь рядом с ним я ощущал себя примерно также, как и рядом с Элизабет, ну только в несколько раз сильнее, или так, по крайней мере, мне тогда казалось. Точнее сказать не могу…