— Могу я зайти к нему?
Доминик шагнула к двери спальни, но Витюша загородила ей дорогу и плотно затворила дверь.
— Нет.
— Но почему?
— Он отдыхает.
— В твоей спальне.
— Да.
— Я хочу его видеть. А он будет рад увидеть меня.
Доминик потянулась к двери, но Витюша резко оттолкнула ее.
— Неужели ты не видишь, что напрасно теряешь тут время?
— О чем это ты?
— Да видела я, как ты на него смотришь и как он смотрит на тебя. Без взаимности тут. И близко нету.
— Ты понятия ни о чем не имеешь, — сказала Доминик, лихорадочно пытаясь понять, как это Витюша смогла прочитать ее мысли.
— Не обижайся, да ты здесь и ни при чем. Дело не в тебе. Он ведь со всеми одинаков: этот человек способен любить только себя и больше никого. И это не вина его, а беда. Просто он был вынужден все эти годы быть именно таким, иначе ему было не выжить. Никаких уз. Никакой зависимости. Только вперед, напролом. Поверь, мне знаком этот тип.
— Неправда это. У него есть Арчи, — возразила Доминик, не желая вести этот спор, но исподволь втягиваясь в него.
— Арчи? — рассмеялась Витюша. — Так то бизнес. Они нужны друг другу.
— И про себя ты тоже думаешь, что нужна ему.
— Может быть, только вот он мне не нужен. Вот в чем разница.
— А почему? Потому что ты можешь лишить человека жизни, всего лишь мигнув своим головорезам? Потому что живешь как загнанный зверь, зато в золоченой клетке? — Доминик и не пыталась скрыть яд в своем голосе.
— Нет Потому что ему не надо беспокоиться о том. что он может унизить или разочаровать меня. Разве ты не видишь, что все, кто был ему близок прежде, в конце концов бросали его. Каждый раз, когда он чувствует, что сближается с кем-то, он убегает прочь, потому что страшится очередного разочарования или боится разочаровать, как это уже наверняка бывало с ним не раз. Все очень просто.
— Ты ничего о нем не знаешь, — настаивала Доминик, хотя и понимала — то немногое, что она узнала за последние месяцы о любовной жизни Тома, подтверждает, пусть лишь отчасти, правильность поставленного Витюшей диагноза.
— Но одно я знаю точно: он — мужчина и, как большинство мужчин, желает того, что не дастся ему в руки, а ускользает. И чем сильнее его желаешь ты, тем скорее он утратит к тебе интерес.
И дверь Витюшиной спальни захлопнулась перед носом Доминик. Несколько минут она стояла, тупо уставившись на дверь, едва сдерживая слезы. Она понимала, что Витюша права, и ненавидела ее за это.
Глава 80
10 января, 08.30
Американское консульство оказалось нарядным особняком на улице Фурштадтской. К тому часу, когда подъехал Том, у парадного входа уже выстроилась небольшая очередь, и он покорно пристроился в хвост, перебирая в памяти события прошлой ночи. Мертвые лица Тернбула и Христенко, обретенная, а затем утраченная картина Биляка, насмешливо-презрительная гримаса Ренуика и его собственная встреча со смертью на дне Невы мелькали в его голове беспорядочными вспышками.
Затем то, что произошло сегодня утром, когда он проснулся рядом с Витюшей, недоумевая и не помня, каким образом он очутился в ее постели. Не говоря уже об осуждающем взгляде Доминик, когда он столкнулся с ней в холле, — она определенно злилась на него за что-то сказанное им или содеянное. Спрашивать он не стал. Честно говоря, в этот ранний час у него не было ни сил, ни времени на долгие разговоры, а тем более дискуссии.
— Слушаю вас. — Голос чиновника в строгом костюме и очках прервал его размышления.
— Мне необходимо видеть генерального консула, — твердо сказал Том.
Чиновник, вся работа которого состояла в том, что он отфутболивал большинство посетителей в отдел виз, похоже, обрадовался чему-то новенькому и хоть и с ленцой, но улыбнулся:
— Вам назначено, сэр?
— Нет.
Улыбка мгновенно исчезла.
— В таком случае, боюсь, я не смогу вам помочь. Любые договоренности о встрече должны оформляться заранее и визироваться службой безопасности. Следующий. — И он перевел взгляд с Тома на стоявшего позади него посетителя.
— Речь идет о человеке, которого насильно удерживают в этом здании, — продолжал настаивать Том, — я должен немедленно увидеться с ним.
Чиновник кивнул, и два морских пехотинца, до сих пор практически незаметные на фоне темной, покрытой пластиком стены, отделились от нее и подошли к Тому с обеих сторон.
— Будьте любезны выйти из очереди, сэр, — голосом робота проговорил один из них. Не обратив на него внимания, Том продолжал сверлить глазами сидящего.