«Беретта» полетела в его сторону, и Том поймал ее на лету.
— Может пригодиться, — пояснила она.
— Не люблю я пушки. Никогда не любил.
— Я, может, тоже не люблю, — пожала она плечами, — но предпочитаю, чтобы были и не понадобились.
И чтобы подкрепить свой тезис, она снова полезла в багажник и достала оттуда «калашникова» — сверкающий вороненый ствол, полированное цевье и рукоятка из темного дерева. Она держала его, как старого знакомого, закадычного друга на протяжении долгих лет, и казалось, что от одного только ощущения в руках этого грозного оружия ее постоянно напряженные плечи расслабились и приобрели полагающуюся им женственную округлость.
Том понимал, что она права. Из рассказа Тернбула о «Хрустальном клинке» было ясно, что Гехт и его люди — если, конечно, они по-прежнему рядом с Ренуиком — наверняка вооружены и при малейшей опасности не раздумывая откроют огонь.
— Ардженто! — раздался и разнесся эхом по горам незнакомый голос.
Витюша моментально опустила автомат обратно в багажник и захлопнула крышку. Том сунул «беретту» за пояс и натянул полу свитера и лишь затем повернул голову к говорившему.
На крыльце ближайшего шале стоял пожилой мужчина; собачий поводок был намотан у него на руке наподобие лассо, а обращался он к огромной немецкой овчарке, которая, не обращая на него ни малейшего внимания, вертелась неподалеку и пыталась поймать то кончик собственного хвоста, то снежные хлопья, кружившиеся вокруг ее черного блестящего носа, возбужденно при этом гавкая и скуля.
— Ардженто! — снова позвал старик, а затем, захлопнув за собой дверь, попытался ухватить овчарку за ошейник, но тщетно. Собака внезапно завидела Тома и остальных и, вырвавшись, метнулась к дороге. Том присел на корточки и схватил подскочившего к нему пса за коричневый кожаный ошейник, и пес тут же яростно облизал ему лицо.
— Danke, — поблагодарил старик, подходя к Тому и цепляя к ошейнику поводок. — Ардженто всегда приходит в дикий восторг, когда мы выходим с ним на прогулку.
— Не за что, — ответил Том по-немецки и поднялся. — С таким не соскучишься.
— Не то слово. Держит хозяина в форме. — Мужчина посмотрел на собаку, любовно потрепал ее по загривку, а затем повернулся к Тому: — Вы… с остальными?
— С остальными? — нахмурился Том.
— Ну, с теми… которые приехали несколько дней назад? Они говорили, что может подъехать кто-то еще, вот я и подумал…
— Ах да, конечно, — уверенно кивнул Том. — Мы с ними, разумеется. Будьте так добры, покажите нам, куда они направились. Мой сотовый здесь, похоже, не действует, и я не смог с ними связаться.
Он вытащил из кармана карту, развернул ее и продемонстрировал старику. Спустя несколько секунд тот, поводив по ней указательным пальцем в перчатке, указал на какую-то точку:
— Вот здесь.
Том нахмурился. Эта точка не совпадала с координатами, которые помогла им расшифровать картина.
— А что там?
— Заброшенный медный рудник. Я убеждал вашего коллегу, что он напрасно теряет время, но у него были все нужные документы, и мне пришлось его допустить.
— Какие документы?
— Чтобы вскрыть шахту. И оборудование у него есть — большие такие желтые штуковины. Он уже четыре дня там копает. Представляете, по такой-то погоде. Только напрасно все это — ни черта там нет.
— А почему вы так уверены?
— Да потому что я там бывал и не раз, — сказал старик, пожимая плечами. — Конечно, это было очень давно, еще до войны, потому как шахту эту забросили еще лет этак сто назад. Мы, ребятня, играли там в прятки. Помню, моя мама всегда ужасно боялась, что там все обвалится и засыпет нас. — Он задумчиво улыбнулся.
— Вход таки засыпало?
— В конце войны как-то ночью там был слышен взрыв. Может, шальной снаряд или что-то вроде, — он снова пожал плечами, — все и ухнуло вниз.
— А вот тут что? — И Том указал на разведанные ими координаты.
Старик склонился над картой, едва не коснувшись ее кончиком носа, затем помотал головой:
— Насколько я знаю, ничего. Если, конечно… — он снова взглянул на карту, — если… да, вероятно.
— Вероятно что?
— Еще один вход.
— Так их что, было два?
— Ну да. — Старик закивал. — Видите ли, там было две шахты, потом их соединили. Эта, вторая, была поменьше, а располагалась ниже по склону, и вход в нее был в другом месте, за горой, если смотреть отсюда. Рядом с разрушенной хижиной. Но вход в эту шахту был засыпан еще раньше, гораздо раньше.
— Спасибо вам. — Том пожал ему руку. — Да, кстати, — прибавил он, уже отвернувшись, — а когда сюда приехали… наши?