— Прошу прошения… за это. — Он неопределенно помахал в сторону рынка. — Я решил, что если вас просто вежливо попросить, вы можете не прийти, вот я и велел ребятам помочь. Я никак не думал, что вы…
— Дайте-ка я угадаю, — зло перебил Том, — кто-то на кого-то стукнул, и вы думаете, что мы можем что-то об этом знать, так? Сколько раз вам, ребята, говорить: мы ничего не знаем, а если б даже знали, никогда не сказали бы.
— К моему делу все это не имеет ровным счетом никакого отношения, — серьезно, без улыбки ответил Тернбул. — И я не из полиции.
— Специальная служба, Интерпол, Летучий отряд, Корпус мира или как там еще, — передернул плечами Арчи, — как бы вы ни назывались, ответ все равно будет тот же. А то, что вы вытворяете, незаконно. У вас на нас ничего нет.
— Я из министерства иностранных дел. — Он еще раз продемонстрировал им свое удостоверение.
— Неужто из министерства? — недоверчиво спросил Арчи. — Это что-то новенькое.
— Ничего подобного, — спокойно сказал Том. — Обычный шпион.
Тернбул улыбнулся:
— Мы предпочитаем называться разведкой. Я из Шестерки.
Шестеркой, Том знал, люди посвященные именовали МИ-б, занимающуюся угрозами национальной безопасности со стороны иностранных государств. Внутренними угрозами занималась МИ-5, контрразведка. Оба ведомства в равной степени вызывали у Тома желание не иметь с ними ничего общего. Только не теперь. За пять лет он достаточно насмотрелся, как работают секретные службы, и вспоминал об этом периоде своей жизни не иначе как с сожалением.
— Так что вам надо?
— Чтобы вы нам помогли, — прозвучал безмятежный ответ, в то время как машина притормозила у светофора.
Арчи нервно засмеялся.
— И как помогли? — спокойно спросил Том. Зная совершенно точно, что не будет никак им помогать, он позволил себе немного подыграть.
— Да как хотите.
— Вот и славно. Мы никак не хотим, — твердо ответил Том. Арчи согласно кивнул. — Разве что у нас будет на то стоящая причина.
Том знал, что такие люди, как Тернбул, предпринимают подобные действия исключительно в критической ситуации и только тогда, когда у них есть какой-то козырь. Весь вопрос в том, какой именно.
— Да никакой причины нет, — улыбнулся Тернбул, — никаких угроз. Никаких интриг. Ничего вроде «Помоги сегодня мне, сынок, а завтра я помогу тебе». Если вы станете мне помогать, то это только потому, что когда я расскажу вам все, что знаю, вы сами захотите это сделать.
— Да ладно тебе, Том, нечего слушать всю эту муру. У них ничего на нас нет. Пошли отсюда, — взмолился Арчи. Но Том колебался. Что-то в голосе Тернбула подстегивало его любопытство, хотя он и понимал, что Арчи скорее всего прав.
— Я хочу послушать.
Зажегся зеленый свет, и машина снова тронулась.
— Хорошо.
Тернбул ослабил ремень безопасности и повернулся к ним. Теперь Том видел, что у него плоское, невыразительное лицо, мясистые щеки, подбородок остренький, но в складках шеи его почти не видно. Глазки у него были карие, близко посаженные, длинные волосы разделены посередине пробором и убраны за уши, словно занавески.
Он во многом не походил на всех шпионов, каких Тому когда-либо приходилось видеть. Но в нем чувствовалась спокойная самоуверенность, а это качество Том у секретных агентов встречал. И это всегда были толковые агенты.
— Вы когда-нибудь слышали об организации, именующей себя «Хрустальным клинком»? — спросил Тернбул.
— Нет, — ответил Том.
— В этом нет ничего странного. Это экстремистская группировка, в какой-то степени связанная с Национал-демократической партией Германии, или НДПГ, самая активная неонацистская политическая группировка в Германии. Возглавляет их предположительно некий Дмитрий Мюллер, бывший капитан германской армии, хотя тех, кто мог бы это подтвердить, пока не находилось.
Том пожал плечами:
— Ну и что?
— А то, что это не рядовые скинхеды, которые по выходным от безделья слоняются по окрестностям и ищут, кому бы набить морду. Это серьезная полувоенная организация, члены которой верят, что они продолжают вести войну, которая для нас с вами закончилась в 1945-м.
— Отсюда и название? — скорее утвердительно, чем вопросительно сказал Том.