— Зачем вы мне все это рассказываете? — В голосе ее послышались истерические нотки, и Том понял, что она вот-вот сломается.
— Дело в том, что номер на руке вашего отца никоим образом не подпадал под систему нумерации Аушвица.
— Что? — Даже косметика не могла скрыть, как побелело ее лицо.
— Это был десятизначный номер, не содержащий буквенных либо геометрических символов. Номера заключенных Аушвица никогда не доходили до десяти знаков. — Он помолчал. — Видите ли, мисс Вайссман, может статься, что ваш отец в действительности никогда не был в концентрационном лагере.
Глава 20
15.16
Они сидели в неловком молчании; закрыв лицо руками, она раскачивалась из стороны в сторону, плечи ее вздрагивали. Том осторожно дотронулся до ее руки:
— Мисс Вайссман, мне очень жаль…
— Все в порядке, — невнятно проговорила она, все еще пряча лицо в ладонях, — я в общем-то не удивлена…
— Что вы хотите этим сказать? — подался вперед Тернбул.
Она опустила руки, и они увидели, что лицо ее искажено не рыданиями, а гневом, даже злобой.
— Я вам кое-что покажу.
Она встала и повела их в холл, каблуки цокали по твердым плиткам пола.
— Я ничего здесь не трогала, — она вошла в боковую комнату, и голос звучал приглушенно, — должно быть, надеялась, что однажды приду, а здесь все по-старому, будто ничего и не было.
Она открыла дверь и впустила их в комнату. В отличие от той, где они только что были, в этой царил полумрак и пахло дымом, собаками и пылью. В углу громоздились ящики, полные книг, казалось, готовые развалиться под собственной тяжестью. В другом конце комнаты, у окна, стоял письменный стол, его пустые ящики были наполовину выдвинуты и напоминали деревянную лестницу, по которой можно было взобраться на покрытую пятнами и царапинами столешницу.
Она подошла к окну и раздернула занавеси. Густое облако пыли вырвалось из тяжелой портьеры и закружилось в лучах солнца, не без труда пробившихся сквозь грязные стекла.
— Мисс Вайссман… — начал Тернбул. Она даже не посмотрела в его сторону.
— Я обнаружила ее случайно.
Она подошла к книжному шкафу. Том заметил, что в нем оставалась одна-единственная книга. Елена Вайссман нажала на корешок. Послышался щелчок, и средняя секция шкафа выдвинулась вперед.
Том почувствовал, как напрягся стоявший рядом Арчи.
Она потянула на себя шкаф, и он плавно развернулся; за ним обнаружилась зеленая, с облезающей краской, дверь. Мисс Вайссман шагнула вперед, взялась за ручку — и обернулась. На лице ее играла слабая улыбка.
— Забавно, правда? Любите человека всю жизнь, думаете, что знаете его, а потом оказывается, что все это ложь, — голос ее звучал отрешенно, бесстрастно, — оказывается, что вы никогда его по-настоящему не знали. Начинаешь сомневаться, а кто же ты сама. И зачем это все, — она рассеянно махнула рукой, — это какая-то жуткая нелепость.
Том едва не кивнул, соглашаясь с ней: она высказала — и намного более красноречиво, чем мог бы это сделать он сам, — то, что он чувствовал, когда сорвал маску с Ренуика. Он тогда потерял не только друга и учителя: он утратил частичку самого себя.
Она открыла дверь, и все трое вошли внутрь.
— Бог ты мой! — присвистнул Арчи.
За дверью обнаружилась маленькая каморка площадью не более четырех квадратных метров, без окон. К противоположной стене был пришпилен флаг со свастикой, такой большой, что конец его ниспадал на пол, словно шлейф. Слева стоял манекен в черной эсэсовской форме, его лишенное черт лицо выплывало из полумрака жутковатым белым пятном. Правую стену занимали металлические полки, заваленные предметами с нацистской символикой: пистолетами, фотоснимками, кинжалами, мечами, удостоверениями, книгами, значками, брошюрами, нарукавными повязками…
Тернбул присвистнул, и Том подумал, что лучше бы ему этого не делать: слишком не к месту был сейчас этот звук.
— И вы ничего об этом не знали? — спросил Том.
Она покачала головой.
— Он часами сидел запершись у себя в кабинете. Я думала, он читает. Теперь-то я понимаю. Он был здесь.
— Может, это последствия ареста так на нем сказались, — предположил Том. — Развилось такое вот странное хобби. Многие люди от пережитого шока начинают делать странные вещи.