Вполне удовлетворенный результатом, он повернулся и посмотрел на шерифа Хеннесси и его поверенного, Джереми Уолтона. Жилистый, желчный, горбоносый, с запавшими щеками, Уолтон, казалось, не мог усидеть на месте, непрестанно перенося вес всего тела с одной костлявой ляжки на другую. Напротив них за шатким столиком примостился Бейли с блокнотом и авторучкой; он с неприкрытой враждебностью буравил взглядом Хеннесси.
— Не запирайтесь, Хеннесси, все кончено, — проговорил Виджиано, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно, но не в силах подавить рвущееся наружу возбуждение. Всего три дня назад ему казалось, что жизнь прошла зря — и вот ему предстоит раскрыть массовое убийство. Надо же, как несчастье одних для других оборачивается в точности тем, о чем они могли только мечтать. — Игра проиграна. Вам осталось только рассказать нам все, что вы знаете. Тем самым вы облегчите свою участь.
Шериф посмотрел на Виджиано. Хеннесси так часто вытирал платком пот со лба, что его бледно-розовый цвет стал багровым.
— Мой клиент желает оговорить свою неприкосновенность, — проскрипел Уолтон, пощипывая мочку правого уха.
— Мне плевать, что желает ваш клиент! — бросил Виджиано. — У меня там двадцать шесть трупов. — Он помахал рукой в ту сторону, где, по его расчетам, находилась Мальта, штат Айдахо, хотя в маленькой, без окон, комнатушке убедиться в этом было невозможно. — Женщины. Дети. Целые семьи. Двадцать шесть… мертвецов. А неприкосновенность… это к вашему клиенту не относится. — Он сделал выразительный жест рукой.
— У вас нет доказательств. Просто свидетельство одного человека против свидетельства другого. — Уолтон взглянул на Бейли. — Спонтанная реакция в результате сильного потрясения, никак не связанная со смыслом произошедшего. Один из самых уважаемых людей округи, увидев, как вы подвергаете сомнению его честность, его репутацию…
— Если он такой честный, что же он так заторопился позвать тебя? — перебил Виджиано.
— Мой клиент имеет право…
— Может, вы и правы, черт бы вас побрал, — передернул плечами Виджиано. — Может, мы слишком мало знаем. Но мы узнаем больше, это не сложно. — Он перегнулся через стол и в упор взглянул на Хеннесси. — Мы проверим твои банковские счета, твои школьные оценки, твои учебные конспекты. Мы перевернем твой дом вверх дном, мы вывернем наизнанку все, что только можно, и посмотрим, что нам это даст. Мы прочешем эту ферму, на которой ты якобы никогда прежде не был, с оравой судмедэкспертов, и уж они-то скажут, воняет там тобой или нет. И что-нибудь мы наверняка найдем.
Уолтон бросил быстрый взгляд на Хеннесси, и тот, слегка приподняв брови, пожал плечами, показывая, что пора переключаться на заготовленный специально для этого случая сценарий.
— Ну что же, — философски заключил Уолтон, переключившись на мочку левого уха, — мы можем договориться.
— Это крупнейшее убийство в штате Айдахо со времен бойни на Медвежьей речке в 1863 году, — холодно напомнил Бейли, по-прежнему не отводя глаз от лица Хеннесси. — Речь идет не о заурядной торговле из-под полы наркотиками.
— Ему еще очень повезет, если его не повесят, — добавил Виджиано. — Соучастие в массовом убийстве. Преступный сговор. Вооруженное ограбление. Да к тому времени, как он выйдет из тюряги — если выйдет, — «Джетс» завоюют Суперкубок.
— А если он будет с вами сотрудничать? — Уолтон облизнул уголки рта.
— Если он будет сотрудничать, мы не станем настаивать на смертном приговоре. И может быть, нам удастся замолвить за него словечко.
— И вы обеспечите мне защиту?
— Можно, — кивнул Виджиано, — но нам нужно все: имена, факты, адреса.
— Я хочу письменное заверение от окружного прокурора.
— Ты расскажешь все, что знаешь, а уж там посмотрим, заинтересует ли это прокурора. Ты не хуже меня знаешь, как это работает.
Хеннесси посмотрел на Уолтона, тот потянулся к нему и зашептал что-то на ухо. Хеннесси выпрямился и медленно кивнул:
— Хорошо, я буду говорить.
— Вот и ладно. — Виджиано развернул стул и сел на него верхом. — Начнем с имен.
— Я не знаю его имени, — начал Хеннесси, — я хочу сказать, настоящего имени. Все называли его Блонди.
— Это тот, кто все это затеял?
— Угу.
— Откуда он взялся?
— Не знаю. Он примкнул к нам.
— К нам — это к кому?
— К «Сынам американской свободы».
— Билл, — предостерег Уолтон, нервно потирая запястье, — не стоит вдаваться в детали.
— Почему? Я этого не стыжусь, — вызывающе отозвался Хеннесси, — да, я был одним из них. А что такого? Я ж говорю: они патриоты. — Он в упор посмотрел на Бейли. — Истинные американцы. А не понаехавшие черт-те откуда торговцы анашой.