— Ну, как ты? — спросил, садясь напротив него, Арчи и протянул ему кружку «Гиннесса». Но Том, хотя и зашел сюда, чтобы промочить горло, отодвинул ее, даже не пригубив. Пить ему расхотелось.
— Бедная женщина. — Он покачал головой.
— Да уж, — согласился Арчи, — я все в себя прийти не могу.
— Это мы виноваты, Арчи. Надо было с ней поделикатнее. Надо было предвидеть, что она может такое сотворить.
— Ничего подобного, — возразил Арчи, — да мы ей ничего нового не сказали. Она и так обо всем догадалась. По фотографии. Откуда нам было знать, что она такое учудит.
— Ладно хоть с копами общаться взялся Тернбул.
Тернбул велел им идти домой, сказав, что сам известит полицию. Возможно, он хотел избежать расспросов о том, что ему понадобилось от двух подозрительных торговцев антиквариатом в доме умершего не своей смертью человека.
— Что ты думаешь об этом Тернбуле?
Том пожал плечами:
— Темнит. Ничего удивительного. Сыщики обожают секретничать. Сомневаюсь, что ему есть дело до этого «Хрустального клинка». А Ренуик… я думаю, это была приманка специально, чтоб мы повелись.
— А как тебе вся эта история? — Арчи вытащил пачку сигарет и закурил.
— Про Вайссмана? — Том подтолкнул Арчи пепельницу и жестом попросил, чтобы тот курил в сторону. — Это похоже на правду. После войны многим было что скрывать. И свои поступки, и то, чему пришлось быть свидетелем. Он вполне мог назваться узником концлагеря, чтобы получить шанс начать новую жизнь.
— Крутой вираж, верно?
— Ну, это смотря по обстоятельствам. Конечно, непросто всю жизнь обманывать свою семью и при этом держать под боком такую вот потайную комнату.
— А татуировка?
— Ну, мало ли. Может, он пытался так избавиться от своего лагерного номера. А может, не он, а кто-то другой. Кому-то явно было не наплевать.
— И что теперь?
— Поеду повидаюсь с Лашем.
— Да, вспомнил, — ухмыльнулся Арчи, — дай-ка мне форму.
— Зачем? — Том вынул из-под стола пакет, надеясь, что никто не догадывается о его содержимом.
— В той комнате я нашел еще кое-что. Я так подумал, ты не захотел бы, чтобы это видел Тернбул. — Арчи взял китель у Тома и вынул из внутреннего кармана коричневый конверт. — Узнаешь?
Он достал из конверта обтрепанный снимок и протянул Тому. У того от неожиданности округлились глаза.
— Это Биляк из Праги. Синагога. Как она сюда…
— Это еще не все, — победно продолжал Арчи, — тут есть еще две. — Он сложил выцветшие черно-белые снимки в стопочку, словно заправский игрок в покер. — Вот какой-то замок, а вот… смотри.
— Это портрет, — выдохнул Том, взглянув на фотографию, — тот, за которым охотился мой отец. Дочь Гиммлера.
— Натура не самая удачная, верно? — ухмыльнулся Арчи.
— А на обратной стороне ничего не написано? — спросил Том, перевернув фотографию, которую держал в руке.
— Нет. Я уже смотрел. Но глянь-ка сюда. — Он указал на конверт. На обратной стороне был нацарапан адрес. Некогда черные чернила сделались темно-коричневыми, белая бумага пожелтела и стала хрупкой. «Китцбюэль. Австрия».
— Здорово, Арчи. Высший класс. — Том восхищенно посмотрел на него. — И правильно сделал, что не сказал Тернбулу. Пока мы точно не знаем, что ищет Ренуик, лучше держать язык за зубами.
— Вот именно, — согласился Арчи и сделал многозначительную паузу, словно обдумывал, как ему лучше выразить свою сокровенную мысль.
— Что такое? — спросил Том.
— Понимаешь, чем глубже мы в это влезаем, тем хуже оно пахнет. Может, нам стоит скинуть это все на Тернбула и пусть разбирается, как может?
Том ответил не сразу. Сначала убрал в пакет вещи, потом достал из кармана кольцо для ключей и положил его на стол.
— Знаешь, что это такое? — не отводя глаз от кольца, спросил он.
— Похоже на детальку от шахматной фигуры, — пожал плечами Арчи, — от ладьи, наверное. Выточено из слоновой кости.
— Это подарил мне отец за несколько недель до смерти. Он вообще редко мне что-нибудь дарил. Странно, конечно, но когда мне случится нащупать в кармане это колечко, я всегда вспоминаю отца. Это словно бы его частичка, — Он поднял глаза и встретился взглядом с Арчи. — Чем бы ни занимался сейчас Ренуик, это имеет отношение к тому, над чем работал мой отец. И что было для него важно. Это тоже его частичка. И я не буду просто стоять в стороне и смотреть, как Ренуик крадет и это тоже, как он уже заполучил все остальное. Думаю, для меня пути назад уже нет