Кресло остановилось в нескольких футах от Тома. Лаш улыбнулся собственной шутке. Губы у него были голубые и испещренные жилками, а зубы — желтые и выщербленные. Кислородная маска болталась на шее, словно шарф.
— Значит, это китайская пушка? — спросил Том.
Лаш кивнул; познания Тома явно произвели на него впечатление.
— А вы знаете свою историю, мистер Кирк, — медленно проговорил он. — Большинство людей думают, что викторианские кресты отливались из русских пушек, захваченных в битве за Севастополь. На самом деле это были, конечно, китайские пушки. Скорее всего человек, посланный, чтобы найти их, перепутал кириллицу с иероглифами. Обычный просчет переписчика, каких много в каждую войну. Этот по крайней мере никому не стоил жизни. Все же я не понимаю, почему вы прервали мой обед.
— Да, конечно. Спасибо, что согласились принять меня, герр Лаш.
— Я обычно избегаю визитеров. Для вас я сделал исключение, памятуя о вашей репутации.
— Моей репутации?
— Я знаю, кто вы. К тому обязывает меня моя профессия. По крайней мере слухи о Феликсе до меня доходили.
«Феликс» было боевым прозвищем Тома, его наградили им, когда он только начал свою карьеру вора; оно служило щитом, прикрытием. И сейчас Тому было неловко его услышать: оно вмиг напомнило ему о том этапе его жизни, который он пытался преодолеть.
— Я слышал, вы отошли от дел. — Лаш закашлялся, и медбрат, который все это время бдительно наблюдал за их беседой, надел ему на лицо кислородную маску. Наконец кашель затих, и Лаш кивком позволил Тому продолжать.
— Я действительно отошел от дел. Но есть кое-что, в чем я хотел бы просить вашей помощи.
Лаш покачал головой. Когда он заговорил, голос его заглушала маска.
— Это вы про сумку, которую мне принесли? Я ее не открывал. Как и вы, я отошел от дел.
— Прошу вас, герр Лаш.
— Герр Лаш не может вам помочь, — предупреждающе встрял медбрат.
— Только взгляните, — настаивал Том, не обращая на него никакого внимания, — вам это будет небезынтересно.
Несколько мгновений большие серые глаза Лаша пристально вглядывались в Тома, наконец он кивнул. Он снова жестом подозвал своего медбрата, причем вытянутая рука его тряслась от усилия. Тот вышел вперед и протянул Тому его портплед; в глазах его читалась неприкрытая укоризна. Том расстегнул молнию и осторожно вытащил оттуда китель. Черная, как сажа, грубая ткань царапала руки и, казалось, излучала некое грозное зло.
Лаш откатился назад, объехал свой стол и знаком попросил Тома передать ему китель. Затем стянул с лица кислородную маску и занялся осмотром. Лишь на мгновение в его глазах мелькнул отблеск тех времен, когда он был моложе, был энергичным, решительным и сильным, а не той трухлявой развалиной, какой застал его Том.
— Дайте свет, Генрих, — пробормотал он, и медбрат наклонился и включил настольную лампу.
Абажур лампы представлял собой шесть кожаных панелей, сшитых толстой черной нитью и расписанных цветами, фигурками животных, среди которых выделялся крупный дракон. Она отбрасывала на гранитную плиту тусклый желтоватый отсвет. Тому хватило нескольких секунд, чтобы с ужасом осознать, что кожа эта когда-то принадлежала человеку.
— Образчик обширной коллекции Эльзы Кох, жены коменданта Бухенвальда, — негромко проговорил Лаш, заметив, как исказилось его лицо. — Мне рассказывали, что у нее даже была точно такая же косметичка.
— Но зачем она вам? Это… чудовищно. — Произнося это. Том со всей отчетливостью понимал, что какое бы слово он ни подобрал, оно не передаст того ужаса, воплощением которого был стоящий перед ним на столе предмет.
— Война плодит как прекрасное, так и омерзительное, — Лаш указал сначала на пушку, затем на абажур, — а люди щедро платят как за первое, так и за второе. Я держу это здесь, чтобы помнить об этом. Остается выяснить, к какой категории принадлежит принесенный вами китель.
Он медленно, дюйм за дюймом, осматривал китель; руки его тряслись, хотя от чего — от немощи или возбуждения — сказать было трудно.
— Совершенно очевидно, что это форма СС, — проговорил он, с усилием переводя дух и указывая на две серебряные молнии на правой стороне воротника. — И вероятнее всего, ее хозяин был немцем, ибо теоретически только немцам дозволялось носить этот рунический знак. Теперь на левом рукаве вы видите имперского орла и свастику. Такие носили только в СС. Другим следовало помещать этот символ на левой стороне груди. Дизайн М-1943, но качество ткани таково, что я решусь утверждать, что пошив производился не в «Бикледунсверке», что странно.