Том покачал головой, чтобы дать понять, что это слово ему незнакомо.
— Швейная мастерская СС, — объяснил Лаш, — пошив по индивидуальному заказу для старших офицеров был делом обычным, но для унтершарфюрера… — Он указал на нашивку в левой части ворота.
— Для кого?
— Это воинское звание хозяина формы. Думаю, оно примерно соответствует чину капрала. А это значит, что либо хозяин этой формы был очень богат, либо…
В это мгновение Лаш заметил нашивку на манжете — тонкую полоску украшенного золотой нитью черного материала, вшитую в левый рукав чуть пониже локтя. Увиденное, казалось, настолько его потрясло, что он зашелся надрывным кашлем и принялся судорожно глотать воздух, в то время как бросившийся ему на подмогу медбрат прижал к его лицу кислородную маску и принялся судорожно крутить вентили баллонов с кислородом. Через несколько минут Лаш обрел способность говорить и нетерпеливо отмахнулся от своего помощника.
— Где вы это взяли?
— В Лондоне. А что?
— Что? Что? Да то, мистер Кирк, что владелец этого кителя был членом ордена «Мертвая голова».
Глава 25
Отель «Кемпински-Времена года», Мюнхен, Германия
7 января, 15.31
— Орден «Мертвая голова»? — с сомнением переспросил голос из динамика. — Никогда о таком не слышал.
— О нем вообще мало кто слышал. — Ренуик поднялся с места и принялся мерить шагами пространство перед диваном. Гехт цепко и невозмутимо наблюдал за ним. — То немногое, что мне известно, я собирал по крупицам долгие годы. Но он существовал, можете быть уверены.
— Я знаю каждый полк, каждую дивизию, каждое воинское подразделение, существовавшее в Третьем рейхе. И я никогда не слышал об этом так называемом ордене, — недоверчиво произнес Гехт.
— В таком случае вам не помешает расширить свои познания, — парировал Ренуик.
— Дайте ему сказать, полковник, — потребовал Дмитрий. Гехт пожал плечами, закинул свои тяжелые сапоги на кофейный столик и откинулся на спинку дивана.
— Как вам известно, Гитлер создавал СС как свою личную охрану, как гарантию сохранения своего влияния в партии. Но именно Генрих Гиммлер сделал СС самой мощной силой рейха, государством в государстве, чья сфера влияния затрагивала все стороны жизни Германии: сельское хозяйство, медицину, идеологию и науку.
— Это было настоящее чудо, — согласился Дмитрий, — гордость нации. Они заменяли полицию, секретные службы, охраняли концентрационные лагеря и притом еще умудрялись заниматься бизнесом и управлять заводами.
— Не говоря уж о том, что это была отлично обученная армия из почти что девяти тысяч бойцов, — с энтузиазмом добавил Гехт.
— Совершенно верно. И с самого момента создания этой армии Гиммлер понимал, что истинной преданности легче всего достигнуть, внушив людям, что они являются частью чего-то особенного. Чего-то значительного. Все в СС — от черного цвета формы до рунических символов и эмблем — было нацелено на придание им ореола таинственности и элитарности. Затем, вдохновившись тем, как был организован орден иезуитов, Гиммлер задался идеей привить СС культ безоговорочного подчинения. СС перестало быть воинским подразделением — оно превратилось в братство.
— Вы говорите об этом как о чем-то мистическом, — прокомментировал голос из динамика.
— Так оно и было, — согласился Ренуик, — это была мистическая фанатичная секта, где Гиммлер был первосвященником, а Гитлер — самим Господом Богом. — Он остановился и облокотился на спинку дивана. — Это была мощная комбинация. Пожалуй, даже слишком мощная.
— Как это — слишком? — нахмурился Гехт.
— Все дело в том, что, как уже было упомянуто, СС нравилось расширять сферу своего влияния. А раз так, следовало расширять и свою численность. Причем расширять за счет людей из низших и не столь привилегированных каст.
— Которые могли разбавить сложившееся идеологическое единство, — закончил за него Дмитрий.
— Вот именно. И тогда Гиммлер обратился к романтике. Германским легендам, языческим ритуалам, которые могли бы стать интегрирующим фактором для разрозненных групп, пополнявших ряды СС.
— Что вы имеете в виду?
— Гиммлер мечтал вернуться во времена феодалов, времена мифов и легенд, с их рыцарскими уставами, знаками отличия и безграничным давлением тайны и мощи.
— Это все слова, — перебил его ничуть не убежденный Гехт. — Расскажите лучше про орден. Про поезд расскажите.
— Я как раз собираюсь это сделать, Иоганн, — бросил Ренуик и вновь повернулся к телефону. — Гиммлер был одержим легендой о короле Артуре, о том, как он собрал у себя за круглым столом двенадцать храбрейших и наиболее знатных рыцарей для того, чтобы отстоять кельтское государство и не дать его захватить англосаксам. Проникнувшись этой идеей, Гиммлер выбрал двенадцать человек — все в ранге обергруппенфюрера — и сделал их своими рыцарями. Они поклялись бороться за процветание арийской нации и братства СС.