— А куда он направлялся? — спросил Арчи.
— Вероятно, в Швейцарию. — И снова Том согласно кивнул. Об этом подумал и он сам. — К тому времени, как он добрался до Зальцбурга, война почти настигла его. И хотя наступление русских было отбито, страны Антанты добились в Австрии значительных успехов. Двадцать первого апреля четыреста пятый штурмовой отряд 15-й воздушной армии уничтожил железнодорожный мост в Брикслеге, а спустя несколько дней близ Бремнерского ущелья 7-я армия соединилась с 5-й. Австрия была разделена надвое, путь в Швейцарию оказался закрыт.
— Значит, он был захвачен?
— Правильнее будет сказать: обнаружен, — улыбнулся Лаш. — 3-м батальоном 15-го пехотного полка, в туннеле Тауэрна, всего в нескольких милях от Брикслега, где его и бросили немцы со всем ценным грузом. Американцы перевели его в Верфен, а потом в лагерь Траскотта в окрестностях Зальцбурга. Там все двадцать семь товарных вагонов были разгружены, а их содержимое перенесено в охраняемые склады.
— И что произошло потом? — спросил Том.
Лаш потряс головой, голос его внезапно стал язвительным и жестким.
— Хотя власти Соединенных Штатов вполне отдавали себе отчет в том, что это собственность истребленных венгерских евреев, весь груз «золотого» поезда был проведен по ведомостям как вражеское имущество, и это дало возможность высшим чинам из армии США свободно заняться реквизицией.
— Реквизицией? Это что значит? — спросил Арчи.
— Это значит, что жадные и нечистоплотные американские офицеры запустили лапы в награбленное имущество, обвешались ценностями, словно средневековые завоеватели, и в конце концов переправили значительное их число к себе в Штаты. — Лаш говорил почти со злостью. — Это значит, что, вместо того чтобы вернуть награбленное Венгерскому государству, с тем чтобы его возвратили выжившим и родственникам убитых, американцы передали тысячи произведений искусства австрийскому правительству, а то, что осталось, пустили с торгов на нью-йоркских аукционах.
— Простите меня, герр Лаш, но, похоже, вы очень хорошо осведомлены об этом поезде, — покачал головой Том.
— Не забывайте, что еще до того, как я стал писать в пакетик, — Лаш с несчастным видом похлопал себя по ноге, — я, бывало, боролся в суде с иностранными компаниями и даже целыми правительствами, чтобы обязать их выплатить компенсацию жертвам холокоста. Знать такие вещи — моя работа. — Он постучал ногтем по папке. — Слухи о «золотом» поезде распространялись долгие годы, молишь после того, как я удалился от дел, президент американской совещательной комиссии по имуществу жертв холокоста наконец признал то, о чем я сейчас вам рассказал, и обвинительные иски от выживших потекли рекой. Как и следовало ожидать, американское министерство юстиции отклонило всякие попытки вытребовать компенсацию, сначала опротестовывая запросы, потом под предлогом, что дело настолько давнее, что современному суду его не разрешить. Но суд таки признал правоту выживших, и они получили что-то около двадцати пяти миллионов долларов отступных.
— Подождите-ка, — нахмурился Арчи, — вы ведь, кажется, сказали, что янки разгрузили двадцать семь вагонов? А до этого говорили, что их двадцать девять?
— Да, — кивнул Лаш, на которого явно произвела впечатление внимательность Арчи, — говорил. Видите ли, мистер Коннолли, дело в том, что где-то между Будапештом и Верфеном два вагона исчезли.
— В каком смысле «исчезли»? Два тяжелых товарных вагона не могут просто раствориться в воздухе!
— Это правда, — согласился Лаш, — однако факт остается фактом: они исчезли. И что было в этих вагонах, как и то, где они теперь, боюсь, навсегда останется для нас загадкой.
Глава 44
Резидентура ЦРУ, Цюрих
7 января, 16.51
— Это он! — воскликнул довольный Виджиано, тыча пальцем в экран. — Вот он, Блонди. Наверняка он. Бейли, ну-ка сбрось эту фотку нашим в картотеку, пусть поищут, может, что и найдут.