Но особенно бросалось в глаза — хотя, на взгляд Тома, этот человек отнюдь не выглядел драчуном и задирой — то, что под левым глазом у него красовался здоровенный синяк, а на верхней губе была кровавая ссадина. Том бросил на Витюшу укоризненный взгляд, но она лишь недоуменно пожала плечами, тем самым говоря, что не имеет ни малейшего понятия о происхождении этих украшений. Том, разумеется, в этом усомнился.
Христенко заказал кружку пива и рюмку водки, которую он немедленно опрокинул, а затем запил несколькими глотками русского лагера. Этот коктейль, похоже, немного успокоил его нервы. Он вздохнул, уселся на барный табурет и медленно кивнул своим мыслям, а потом поднял глаза и поймал взгляд Тома.
— Здравствуйте, — сказал он.
— Здравствуйте, Борис Иванович, — сухо ответила Витюша и встала между двумя мужчинами.
Глаза Христенко сузились от недоумения, когда он столь внезапно услышал свое имя; по выражению его лица Том понял, что он старается вспомнить, где он мог ее видеть.
— Вы ведь меня не знаете, верно? — сказала она. Он тупо показал головой. — Меня называют Виктор.
Услышав это имя, Христенко, похоже, ужасно испугался и бросил на бармена, который в этот момент невозмутимо резал лимон, умоляющий взгляд. Витюша мгновенно щелкнула пальцами и кивнула в сторону двери. Бармен положил нож и на цыпочках вышел. Охваченный ужасом, похожий на угодившего в кликам зверя, Христенко, казалось, вот-вот наложит в штаны.
— Две недели, — еле слышно пробормотал он, — вы сказали, что у меня еще две недели.
— Так оно и есть, — она кивнула, — хотя мы с вами оба прекрасно понимаем, что это ничего не изменит.
— Изменит, — настаивал он, — у меня дядя в Америке. Он пришлет мне деньги.
— Дядя, с которым вы не разговаривали десять лет? Я сомневаюсь.
— Откуда вы это… — Христенко разинул от удивления рот.
— Знаю? Знать — это моя работа, — холодно пояснила она, — ты не можешь заплатить мне сейчас и не сможешь этого сделать ни через две недели, ни позже.
— Я отыграюсь. Поверьте, клянусь вам. — Он начал всхлипывать, и его плечи непроизвольно задергались.
— А твоя мамаша? У нее есть сбережения.
— Нет! — закричал он. — Умоляю вас, только не это. Я сделаю все, что угодно. Все, что вы пожелаете! Только чтоб она ничего не знала!
— Мы разыскиваем вот это… — Том достал фотографию портрета кисти Биляка и подтолкнул ее Христенко, который протер глаза рукавом и взял ее в руки. — В последний раз эту картину видели в Берлине в сорок пятом году. Мы полагаем, что советская трофейная комиссия могла забрать ее и передать в Эрмитаж. Ее создатель — художник по имени Карел Биляк.
— Я не понимаю, что вы…
— Вы можете отыскать ее?
— Но она может быть… где угодно, — с дрожью в голосе начал Христенко.
— Я заплачу вам, — предложил Том, — двадцать тысяч долларов, если найдете. Пятьдесят тысяч — если принесете ее мне.
— Пятьдесят тысяч? — Христенко взял фотографию обеими руками и еще раз внимательно всмотрелся в нее. Затем повторил свистящим шепотом: — Пятьдесят тысяч долларов.
— Можешь, нет? — резко спросила Витюша.
— Я постараюсь. — Христенко медленно кивнул.
— Еще как постараешься, не то… — предупредила она.
— Держите. — Том вручил ему пять тысяч долларов наличными. — Эго в подтверждение серьезности намерений.
Христенко, все еще не веря в происходящее, сграбастал толстую пачку банкнот, а затем с сомнением покосился на Витюшу.
— Бери, — приказала она, — а долг мне вернешь из пятидесяти тысяч, когда получишь.
Он кивнул и с благодарностью сунул пачку в карман пиджака.
— А как я вас найду?
— Никак. Отныне будешь иметь дело только с ним. — Она кивнула в сторону Тома.
— Возьмите и это. — Том передал Христенко свою цифровую камеру и сотовый телефон, одолженный им накануне Витюшей. — Мне понадобятся доказательства — фотографии картины, в обмен на которые я вручу вам остальную сумму. Когда будете готовы, позвоните. В памяти телефона только один номер. Мой.
Глава 65
Васильевский остров, Санкт-Петербург
9 января, 19.45
Щелк. Щелк Щелк.
Один за другим сверкающие медью патроны ложились в магазин «Глока-19». Снарядив магазин полностью, Ренуик предусмотрительно постучал им по столу: сначала основанием — убедиться, что патроны аккуратно легли на пружину, а затем боком — чтобы подровнять их по переднему краю и гарантировать безукоризненную подачу.
Он взвесил на руке магазин (емкость — 15 патронов), выполненный из стали в пластиковом кожухе. Его поверхность была сильно потерта и покрыта царапинами. Новый магазин свободно выпадает из гнезда, но в результате длительного применения его стенки едва заметно выгибаются наружу, поэтому извлекать магазин приходится небольшим усилием руки. Ренуика, однако, это беспокоило мало. Он придерживался мнения, что, если ты не решил свою проблему пятнадцатью патронами, тебе вряд ли понадобится сменный магазин. Привычным шлепком ом загнал магазин на место.