Ей не по силам это остановить. Мириам бежит в туалет и её рвет.
Некоторое время она стоит на коленях, её голова прислонена к ножке раковины. Фарфор холодит кожу, действует успокаивающе. Мириам чувствует запах мяты. Свежий аромат дешевого ополаскивателя.
Такое часто с ней случается. Словно вместе с ними в Мириам умирает какая-то часть; часть, которую она должна закупорить, исторгнуть и смыть.
И как обычно она прекрасно знает от чего ей может стать лучше.
Мириам выползает из ванны мимо остывающего тела Деля и хватает с противоположной стороны кровати свою сумку. Покопавшись в ней, она находит то, что ищет, и достает мятую пачку сигарет Мальборо Лайт. Вытягивает одну, зажимает губами и прикуривает.
Мириам через ноздри выдыхает дым. Она похожа на огнедышащего дракона.
Тошнота отступает; волна септика смывает яд обратно в море.
— Так-то лучше, — говорит она тому, кто слушает. Призраку Деля, может быть. Или таракану.
Потом Мириам опять роется в сумке, чтобы отыскать Предмет Номер Два: черный блокнот с красной ручкой, засунутой в спираль. Блокнот уже почти исписан. Осталось лишь страниц десять. Десять пустых страниц — огромная бездна внушающих страх возможностей: неписанное будущее, которое уже предопределено.
— Ой, подожди, — говорит Мириам. — Становлюсь небрежной. Не стоит забывать…
Мириам встает, хватает брюки Деля и шарит по карманам в поисках бумажника. Внутри она находит только пятьдесят застенчивых баксов и MasterCard. Достаточно на дорогу, еду по пути и переезд в другой город.
— Благодарю за пожертвование, Дель.
Мириам приподнимает подушки у изголовья кровати и откидывается на них. Открывает блокнот и пишет:
«Дорогой дневник, я опять это сделала».
Глава вторая
Падальщики и Хищники
Четверть второго ночи.
Дождь только что закончился. Шоссе блестит.
Воздух пахнет мокрым асфальтом, этот запах ассоциируется у Мириам с выползками [1], ползущими по влажному щебню.
Мимо, шелестя покрышками, пролетает машина. Смазанный свет фар в одном направлении, стоп-сигналы в другом.
Мириам топчется здесь уже почти двадцать минут и не понимает, что не так. Вот же она: обтягивающая футболка — облегающая, белая, мокрая футболка, под которой нет лифчика; большой палец поднят вверх. «Первоклассная, высококлассная сраная дорога», — думает она. И всё же никто не останавливается.
Мимо проносится Лексус.
— Мудак, — говорит она.
Урчит белый внедорожник, тоже мимо.
— Настоящий мудак.
Приближается ржавый-прержавый пикап, и Мириам думает: «Вот оно». Кто бы не сидел за рулем этого ржавого ведра, думает, что может позабавиться с такой придорожной киской. Машина приостанавливается; водитель желает присмотреться поближе. Но потом он начинает набирать скорость. Раздается сигнал клаксона. Пустая коробочка из-под куриного сэндвича пролетает по воздуху, едва не задевая голову Мириам. Мимо проносится громкий ржач.
Мириам меняет большой палец на средний и кричит:
— Отсоси и сдохни!
Она ожидает, что они поедут дальше.
Но: красная вспышка. Тормозные огни. Пикап останавливается, поворачивает.
— Дерьмо, — произносит Мириам. Только этого ей и не хватало. Она уже почти готова увидеть на ступенях машины, как минимум двойника недавно почившего Дель Амико, выползающего наружу и почесывающего пузо. Но она никак не ожидает увидеть парочку парней.
Они усмехаются.
У одного телосложение пожарного и пара ясных, но недоброжелательных глаз, смотрящих из-под копны белокурых волос. Второй гораздо ниже — приземистый, скорее. Толстый, на щеках веснушки. Под шапочкой пара поросячьих глазок. Чистая одежда провинциального мальчика.
Мириам кивает.
— Отличный автомобиль. Тетанус-экспресс.
— Отцовский, — отвечает Блондинчик, направляясь прямиком к Мириам, пока мимо проносятся автомобили. Коротышка — так она думает про второго парня, закатывается ей за спину.
— Отличная штука, чтобы прокатиться, — говорит она.
— Хочешь прокатиться? Подвезти? — спрашивает коротышка у неё за спиной. И тон его отнюдь не дружелюбный.
— Неа, — отвечает она. — Я просто чертова птичка, что топчется здесь, чтобы скоротать время.
— Янки, — говорит Блондинчик. Иронично, поскольку в его речи почти не слышен южный говор. Ледяные глаза скользят по всей фигурке Мириам. — Симпатичная янки.
Мириам потирает виски. Она на мгновение задумывается о том, чтобы не сопротивляться этим двум маразматикам, но, по правде говоря, она намокла, устала и синяк под глазом начинает болеть.