Бальтазар встал на дыбы.
— Ра-а! — прыгнуло чудовище.
— М! — выставил щит Рыцарь.
Столкновение!
Глава 39
Разница и смысл часть 2
Ланселот моментально оттесняет чудовище! Удар булавы!
— Ра-а-а! — промялась плоть Берхемота.
Завязалась драка.
В этот момент помогаю всаднику вылезти из-под коня.
— Спасибо! — держится за мою руку парень.
— Не отходи. — киваю ему. Нельзя составлять первое впечатление только по облику… Но этот незнакомец выглядит очень паршиво. И дело не в обносках перешитой одежды. Запах отхожего места бьет в нос, его зубы сгнили, белки покрыты красными венами. Сальные волосы, неровная кожа, покрытая рытвинами.
Другой бродяга, сделав полукруг на лошади, натянул тетиву. Пока целится в Берхемота, но не спешит тратить стрелы.
— Аси? — кричу я.
— Дай мне минуту! — улыбается Лисица. — Отважный контр удар! — сгорает способность.
Ланцелот вновь встал в защиту, ростовой щит с булавой отдают серым светом.
— Ра! — новый рывок от дикой твари! Шип врезается в стальную преграду, ломается. А Рыцарь даже не шелохнулся.
Терпит напор, удары когтей. Летят искры. Кусочки земли вперемешку с песком разлетаются во все стороны.
Несколько секунд.
— У! — выдал Ланцелот. Впитав весь урон в свой щит. Контр атака была столь быстрой для его габаритов, будто сверкнула молния.
— Кх! — и столь сильной… Что голова Берхемота смялась в кашу.
Издав последний хрип, чудовище отшатнулось, упало на колени и окончательно завалилось на бок. Густо-красная кровь растекается лужей. Конечности еще дергаются.
— Даже меньше. — натянула перчатку Асити. Только я хотел подойти к ней, как вижу на её лице волну злобы, а мое горло почувствовало прикосновение металла. — Бродяги, чтоб их…
— Что ты творишь, незнакомец? — процеживаю сквозь зубы.
Спасенный, встав за моей спиной, хе, взял меня в заложники.
— Картежники! Всем стоять на месте! — истерично орет он. — Еще шаг, красотка, и этот парень труп! Линз?
— В прицеле! — целиться в Лисицу другой.
— Вы хоть понимаете, кто мы такие? — потому что я не могу поверить в тупость этих двоих.
— Заткнись, закрой рот! — давит клинком.
— Нус… — дергаю бровью. — И что вы хотите? — мы с Аси не особо паникуем.
— Да-а-а. Не того ты парня взял для шантажа. — демонстративно отзывает Ланцелота любимая.
— Я сказал, закройте рты! — беситься бродяга.
— Есть, господин. — неприкрытый сарказм.
— Пожитки, пыль и монеты! — выдвигает требования.
— И картежницу! — выкрикивает лучник. — Пускай раздевается! Хе-хе! — завывает как пес.
А… Только сейчас я понял, что с ними не так. Пыль. Чрезмерное употребление некачественной пыли приводит к такому плачевному виду. Зависимость, гниение изнутри, интеллект на уровне дикарей.
— Видишь, Кван? — качает головой Аси. — Типичный представитель «свободного» человека. Мечта повстанцев…
— Вижу… — стало как-то горько.
— Сучара! — тыкает меня в спину. — Еще слово!
— Только два. — отпускаю тесак. — Нарекаю защитника.
— Че?
— Ха-ха-ха! — показалась Лола. Спицы-пальцы устремились в мое лицо!
Успеваю податься назад, убрав метал от горла, и тут же сажусь, схватив еще не упавшее оружие.
— Кха-а-а! — пробила Невеста голову бродяги! «Спицы» вышли из затылка. Моментальная смерть.
С разворота режу и её и увальня. Лола оценила жест.
— Хе-хе! — Снимаю стража.
Тем временем выпущенная стрела полетела в Аси. Альберт перехватил снаряд, сломав его пополам.
— Падла! — успел прокричать лучник. Прежде чем Бальтазар протаранил его и его скакуна. Рывок был сильный. Оба падают.
В этот раз сбитого наездника не придавило, да вот животинка, поднявшись на ноги, пустилась наутек. Бродяга сплевывает песок, тянется к луку.
Асити наступила сапогом. Подается в другую сторону. Встречается носом с моей подошвой.
— Хе… Ам… Переговоры? — кривая улыбка.
— На том свете договоришься, падаль. — заношу тесак. Удар! Голова с плеч.
— Угораздило же. — вздыхает Асити. Косится на меня. — Ты как?
— Все даже хуже, чем ты описала. — Вытираю оружие о труп. Вешаю на ремень. Трость снова в руке. — Что за безумцы?
— Их называют Пыльники. — гладит Лисица гриву Балтазара за хороший маневр. — Люди, нежелающие жить под пятой кланов. Да вот итог. — Переведя дух, идем дальше. Позади остаются три тела. Три диких твари. А лошадки уже давно скрылись из виду. — Преступники, свободолюбцы и просто придурки, увлеченные речами повстанцев. Они считают, что жизнь без картежников новый рай. — обводит рукой пустошь. — А встречают это. Голод, болезни, некому защищать от чудовищ. Зато свобода, мда.